А меж тем совсем в другой стороне привокзальной слободы, за Казанским вокзалом, в Басманном околотке, на одной из улиц, в старом доме, Николай Васильевич со своими верными помощниками уже вёл допрос актёра Кудасова. Найти его жилище не составило труда, дом был приземист и неопрятен, каждый обитатель околотка знал, что в нём живёт артист. Однако удивление у сыщиков вызвал ещё и тот факт, что тут же рядом в неказистом флигельке проживала и гримёрша. Дело стало походить на сговор. А выяснилось это так: едва Николай Васильевич обнаружил дом актёра, как сходу постучал в дверь и объявил, что пожаловала полиция. За дверьми раздался тревожный шепоток и тихий шорох.
– Хм,… внутри точно кто-то есть, но отрывать явно не торопятся!… Ну-ка Семчук, постучи ты,… у тебя это громче получается!… – заключил Николай Васильевич и уступил место помощнику. Семчук так громыхнул по двери кулаком, что стёкла в окнах задребезжали.
– Открывайте, Кудасов!… Мы знаем, что вы дома!… Иначе дверь вынесем!… – гаркнул вдобавок Семчук, отчего за дверью мигом защёлкали засовы и на пороге показался сам хозяин дома.
– Ну, чего надо, полицейские!?… Чего хотите от честного артиста!?… Отдохнуть не даёте!… – расправив диафрагму на всю ширь, чуть грубовато пробасил Кудасов.
– А такой ли вы честный, как говорите, сударь!?… А может вы и есть тот самый отравитель, которого мы ищем!?… Ну-ка впустите нас в дом!… – сразу нахрапом, налетел на него Николай Васильевич.
– Какое ещё отравление?… вы вообще о чём?… а кого отравили-то?… я тут ни о чём таком не знаю… – вмиг сменив тон, залепетал актёр, впуская сыщиков к себе в дом.
– Так уж и не знаете?… что-то я сомневаюсь!… Скорей всего сами отравили, да быстрей с перрона домой сбежали,… мол, ни при делах!… Знаем мы таких ловкачей,… вы, милейший, ещё скажите, что у вас и алиби есть… – входя вовнутрь, продолжал давить на актёра Николай Васильевич.
– Да я точно ничего не знаю!… А с перрона я быстрей уехал, просто чтоб в толкучку не попасть,… не люблю я этого,… да вы точно скажите, кого отравили-то?… – вновь оправдываясь, спросил Кудасов, и только он это сказал, как Игнатьев вывел из соседней комнаты женщину средних лет приятной наружности. По всей видимости, это и была та самая гримерша, о которой упоминала прима театра.
– Смотрите-ка Николай Васильевич, кого я тут нашёл,… похоже, это она и есть,… сообщница… – резюмировал Игнатьев.
– Какая я вам сообщница?… с чего вы это взяли?… Я просто спряталась, чтоб лишних слухов по театру не пошло,… ни к чему они нам,… и так уже всякого про нас наговорили… – слегка огрызаясь, недовольно буркнула красавица гримёрша.
– Вот как,… чтоб слухов значится не пошло!… Ха-ха,… да про вас вся труппа театра уже знает,… нам рассказали,… и даже о том, как присутствующий здесь актёр Кудасов, вчера ночью устроил свару с режиссёром, которого в последствие обнаружили полумёртвым в купе,… и по заключению медика отравленного!… Что вы на это скажете!?… – тут же парировал Николай Васильевич, отчего Кудасов аж присел на стул.
