– Почему ты не подошел к калитке? – удивленно спросила она. – Не думал, что это ты. Иначе обязательно подошел бы… К тому же, у тебя свой ключ. Ты здесь такая же полновластная хозяйка, как и я.
– Скучаешь?
– А как ты думаешь? – он поморщился, будто ощутил зубную боль.
– Закралось подозрение: не назвал ли ты полный дом зеленоглазых шлюшек, справив поминки по жене и вывесив над дверью красный фонарь?
– Ты же меня знаешь?
– Да, я знаю мужчин, – многозначительно заявила свояченица. и добавила: – Приезжай с сыном к нам завтра ужинать!
– С удовольствием.
– А кстати, как Андрей?
– Полагаю, нормально. Что ему сделается? Я записал его в секцию баскетбола. Поначалу он не был от этого в восторге, но сейчас страстно увлекся. Появились новые друзья. Похоже, он ими верховодит. Сколотил шайку таких же, как сам, тинэйджеров. Господи, что за слово? Язык вывернешь. Мы в наше время просто именовались подростками. Но я счастлив, что он не один. А то он помешался на компьютерах.
– Что же в этом плохого?
– Плохо то, что любое физическое ограничение индивидуума приводит к ограничению умственному.
– Прекрасный довод современного отца. – Она искренне рассмеялась. – не думала, что ты у нас еще и философ. Александра приблизилась к нему вплотную и обхватила его за шею.
– Брось, пожалуйста, эти штучки! – мрачно сказал он и рывком снял ее руки с себя. – О, настоящий бирюк. По-моему, тебе сейчас нужна компания, – она подняла руки, чтобы поправить спутавшиеся волосы, и ее упругая грудь заколыхалась в такт движению. – Очень соскучилась по тебе.
– Нет, Шура, оставь… – судорожно выговорил он от того, что в горле жутко пересохло. – Может, у тебя проблемы с женщинами? – язвительно спросила она. —
– У меня нет проблем с женщинами, просто я устал.
Что ж, как хочешь, – разочарованно пожала плечами «роковая женщина» – Для меня
это только акт милосердия. Сам знаешь! Он промолчал.
– Итак, ждем вас в половине восьмого. Не забудь. Она кошачьей поступью дошла до двери. Обернувшись, виновато произнесла: – Конечно, мне не стоило так к тебе навязываться…
Он посмотрел в синюю глубь бассейна и поймал себя на мысли, что хочется дьявольски хочется выпить. Но не водки, а пива. Он вспомнил, что у него на кухне, в холодильнике, имеется маленький запас «Очаковского».
– Андрей! – окликнул он сына, проходя мимо его комнаты. – Время подкрепиться! Жду!
В ответ ни звука. Тишина. Он взглянул на циферблат часов. Без двух минут полночь. А может, парень уже поел и видит десятые сны? Все возможно! Поздновато, конечно, для ужина, но сын никогда не отказывался разделить с ним вечернюю трапезу. Выпить стакан горячего чая и съесть большущий кусок холодной ветчины, обильно политый сверху кетчупом.
Он постучал в дверь комнаты сына. Сделал он так не из деликатности. А потому что не мог поступить иначе: в сердце Маркина вошло острой иглой обыкновенное беспокойство отца. Он заглянул в комнату сына. Она оказалась пустой. Он не стал ее закрывать. Решил, что оставит Андрею записку или поговорит с ним завтра утром, по-мужски. Да, народная поговорка не врет. «Маленькие детки – маленькие бедки, большие детки – большие беды.» Просто прямое попадание в цель.
На кухне ему бросилась в глаза записка, лежащая на столе. Тривиальное послание, предназначенное специально для него, гласило: «Папа! Я похищен. Моему здоровью пока ничего не грозит. Но если ты не выплатишь похитителям сто тысяч „зеленых“ в течение последующих трех дней, мое тело будет тебе доставлено в гробу. Прощай… Твой сын Андрей». И еще предупредительная строчка внизу: «В милицию не обращайся. С тобой свяжутся по телефону».
