– Зачем? Кто? – Миссис О’Нейли уставилась на сына с ужасом, было странно, что она так серьезно реагирует на банальную шутку.
– Да вот, – кивнул Дилан в мою сторону, его мама тут же впилась в меня своими достаточно светлыми глазами. – Знакомься, это Келли, – представил он меня своей маме, а я поспешила встать.
– А, Келли, – растерянно улыбнулась мама, но по ее глазам было видно, что она знает, кто я такая, от чего я замерла. – Как Вы себя чувствуете? – Улыбнулась она мне.
– Благодаря Вашему сыну хорошо, – выдохнула я. – Я позвонила папе, он не даст его исключить из школы, это не справедливо, – попыталась я успокоить эту чудесную, милую женщину.
– Мисс О’Нейли? – Вышел директор из кабинета, а мама Дилана вся напряглась.
– Мистер Олрад, – напряженно выдала она приветствие.
– Мы сейчас ожидаем приезда родителей еще двоих участников инцидента, чтобы досконально во всем разобраться, – нарочито вежливо говорил директор. – До меня дошла информация, что не все так однозначно, как нам было представлено утром, так что пока мы отложим решение об исключении Вашего сына до прояснения ситуации.
– Но Дилан очень воспитанный мальчик, он бы никогда не ударил человека просто так, – переполошилась, как выяснилось, мисс О’Нейли.
– Мы все решим, подождите, пожалуйста, здесь, – тут же «смело» ретировался в кабинет директор.
– Присаживайтесь, – достаточно надменно глянула на маму Дилана секретарь, от чего я начала злиться. То есть, как выстиласться перед богатыми родителями, так она – сама вежливость, а как простой человек, так надменность и холодность. Я прикрыла глаза и сделала глубокий вдох, чтобы не начать орать.
– Извините, – процедила я сквозь зубы, обращаясь к секретарше.
– Да, мисс Бейли, – радостно перевела она на меня взгляд.
– А Вы не хотите предложить мисс О’Нейли чай или кофе, – сверлила я секретаря взглядом, та открыла рот и, опешив, уставилась на маму Дилана.
– Чай, кофе, мисс О’Нейли? – Напряженно выдала она.
– Нет, спасибо, – присела мама Дилана на краешек кресла рядом с нами.
Секретарь, видимо, от греха подальше, решила ретироваться из кабинета.
– Вот это ты всех тут строишь, – восхищенно глянул на меня одноклассник.
– Ну, я же – олимпийская чемпионка, мне можно, – психанула я и посмотрела, куда сесть.
Одноклассник подал мне руку и помог сесть, потом устроился между нами с его мамой и, тяжело вздохнув, закрыл лицо руками. Несколько минут мы сидели в гробовой тишине, погруженные каждый в свои мысли.
– Так значит Дилан? – Посмотрела я на хоккеиста.
Тот усмехнулся и глянул на меня:
– Я ж говорил – прозаичное имя.
При этих словах его мама уставилась на сына.
– И это, – подчеркнула я слово, – ты говоришь человеку с именем Келли, – острила я.
Дилан прыснул со смеху, а мама открыла рот от изумления. Ее сын, заметив это, тут же стал серьезным.
– А мне нравится имя Дилан и Келли, – вдруг встряла она в наш разговор.
– Мне тоже, – поддержала я ее.
– Угу, спелись значит вот так с ходу, да? – Посмотрел на нас Дилан.
Я лишь дернула бровью. А Дилан снова рассмеялся, качая головой.
– Э… – начала было что-то говорить мама Дилана, протягивая мне руку, но мы с ней подскочили от голоса моего отца:
– Келли, – влетел он вихрем в приемную. – Родная моя, что случилось? – С тревогой смотрел он на меня.
– Папа, Дилана хотят отчислить из-за меня, – тут же выпалила я.
– Мистер Бейли, – протянул руку отцу Дилан, моментально став серьезным.
