– Не знаю, – пожал он плечами. – Например, быть примером для подражания, что ты не сдалась даже в такой ситуации, как у тебя. У тебя только позвоночник сломан? – Спросил он.
– Нет, – выдохнула я. – У меня пластина в голове, спица в ноге и штифты в спине, – вспомнила я. – Но ты знаешь, когда я лежала в больнице, то видела и более тяжелые травмы. Аварии, падения, полицейские, военные… – вспоминала я. – Там были люди, которых смело можно назвать героями, но они просто делали свое дело, не требуя взамен популярности. Я не хочу быть знаменитой, – подняла я взгляд на Дилана.
– А чего ты хочешь? – Не сводил он с меня глаз.
– Чтобы мама меня уж если не любила, то хотя бы не ненавидела, принимала, что я не такая как она, просто другая, – вдруг разоткровенничалась я.
– А в жизни? – Продолжал он расспросы.
– Не знаю, – тяжело выдохнула я. – Я вообще не знаю, чего хочу и куда иду, – смотрела я перед собой.
– Может тебе стоит для начала узнать себя и самой себя принять другой, не такой, как твоя мама, – сел он рядом со мной на кровать. – Ведь есть же люди, которые любят тебя, которым ты нравишься такая, какая ты есть.
– Хоть одного покажи, – тяжело вздохнула я.
– Обязательно покажу, как минимум знаю одного, кто по тебе с ума сходит, – мягко улыбнулся он.
– Ну да, конечно, – отмахнулась я, став еще более грустной. Я-то рассчитывала, что он скажет, что я нравлюсь ему.
– Ладно, пошли дальше, – взял Дилан лист бумаги, – если бы магический кристалл мог открыть вам правду, о чем бы вы хотели узнать?
– Почему мама меня бросила, – выпалила я.
– Может она не способна любить, – усмехнулся Дилан.
– Не думаю, – отмахнулась я. – А ты? Чтобы хотел узнать ты?
– Смогу ли исправить то, что разломал мой отец,– потупил он взор.
– А что он разломал? – Смотрела я на Дилана, который за секунду стал суровым и замкнутым.
– Мамину жизнь, – быстро ответил он, сжав челюсти. – Дальше, – продолжил он, не давая мне шанс задать вопрос, – если бы вы могли, что бы вы изменили в том, как вас воспитывали?
Я хмыкнула:
– Я бы изменила отношение мамы ко мне, – не задумываясь выдала я, – может быть, если бы я была менее своенравной, а больше бы старалась быть, как она хотела, то она бы от нас не ушла.
– Келли, что за глупости, – возмутился Дилан. – Неужели ты думаешь, что причиной ее ухода стала ты?
– А кто? – Уставилась я на него.
– Келли, люди сами несут ответственность за свои поступки, в них никто не виноват. Только человек сам принимает решение, делать ему что-то или нет. А уж, тем более, бросить своего ребенка – это вообще нонсенс, ты-то тут причем?!
– Да при том, Дилан, если бы я ее не раздражала, то может быть сейчас моя семья была бы полной, – стала злиться я.
– А ты никогда не думала, что к лучшему, что твоя мама ушла? А твой отец был с ней счастлив? Ты когда-нибудь задумывалась не только о себе, но о том, каково твоему отцу жить с твоей мамой? А вдруг у него, наконец, появился шанс на счастье? – Горячился Дилан.
– Конечно, – вспылила я окончательно, – только мужчина может так рассуждать, вы вообще за внешностью ничего больше не видите, – подскочила я на кровати. – У вас все всегда просто, и ответственность несут другие.
– Да что ты?! – Сощурился он. – А может просто я не перекладываю ответственность за свою жизнь на кого-то, а предпочитаю справляться сам?
– Проблемы у него! – Закатила я глаза. – Подумаешь, хоккеем он больше не занимается, велика потеря. Просто ты не знаешь, что значит, когда тебя предают! – Крикнула я ему прямо в лицо.
