Эшелоны Фиолы – 2 - страница 7

– Ужас, сочувствую вам! А мы приехали сюда днём, поэтому не в курсе событий. Ну-ка поподробнее.

И долго ещё сидели три чёрных силуэта на фоне яркого рыбацкого костра. Они, забыв про удочки и время, увлечённо обсуждали последние события. Они сидели до тех пор, пока с той стороны, откуда пришла гостья, не раздался далёкий призывный голос мужа Елены. Она спохватилась и засобиралась:

– Так, ребятки, рада была встрече, но я пошла. Алевтина, на работу я больше не вернусь и тебе не советую, чтобы не перейти на сменный график работы – год через три (тюрьмы). Странно там всё и не чисто. Не будет больше Царицы Елены в концерне "Мибарг". Не красней, я давно знала, что так меня называли мои подчинённые за моей спиной. А звучит красиво и не обидно, – мне нравится. Всё, пока! И будем на связи, потому что и правда странные дела творятся вокруг и происходят на работе.

– Передавайте инопланетянский привет супругу! – как всегда пошутил Миша, а потом спросил у жены:

– О чём это она сейчас?

– Её бы и спросил, просто она неожиданно для всех уволилась с работы без особых на то причин, – Алевтина равнодушно пожала плечами, и он снова вернулся к своим удочкам. А она решила немного успокоить себя, чтобы отвлечься от кошмара, происходящего сегодня весь день. Она заставила себя переключиться на воспоминания о том, с чего всё начиналось больше года назад, – и погрузилась в глубокие, как воды озера Тинка, воспоминания.

Однажды ранним утром год назад крепко спавшую Алевтину разбудило верещание городских ласточек за окном. Оно постепенно становилось громче и громче, пока их отчаянный галдёж не превратился в сплошную какофонию. От которой она проснулась и лежала теперь в постели с закрытыми глазами, в неописуемой досаде на дикую птичью вакханалию. Алевтина злилась и тщетно пыталась вспомнить подробности своего чрезвычайно странного ночного сна. Назойливый птичий гомон мешал ей сосредоточиться. Происходящее за окнами на улице явно говорило о том, что мелкие пернатые не просто так соревновались между собой в вокальных способностях, а явно не могли чего-то поделить. Они носились возле окон дома так стремительно и беспорядочно, что, сильно разогнавшись, часто не вписывались в желаемую траекторию полёта и звучно шлёпались о наружные стёкла.

Вдруг что-то с гулким звуком сильно треснулось о комнатное окно внутри лоджии. Видимо одна из птиц на большой скорости случайно преодолела преграду из уличных прозрачных штор и, камнем влетела внутрь лоджии. Удар был настолько громким, что Алевтина вздрогнула от неожиданности и моментально открыла глаза. Она догадалась по звукам, что ласточка после болезненной для неё встречи с окном, в обмороке шлёпнулась на подоконник. И валяется теперь там, закатив глаза, с беспомощно раскинутыми чёрными, как смоль, остроконечными крыльями и разинутым клювом. Стало тихо. Спустя две минуты непрошенная гостья очнулась после сокрушительного удара об окно. Она панически заметалась в поисках выхода, издавая хлопаньем крыльев хаотичный шум и взбивая ими уличную пыль на уличном пространстве лоджии.

Алевтина скосила свой взгляд на окна и сонно наблюдала за её метаниями. И размышляла: “Дурашка, ты напомнила мне примету, бытовавшую в глубокой древности на нашей праматери Земле. Читала я недавно об этом в одном историческом романе из архивной библиотеки, когда получила туда доступ по делам, связанным со своей работой. Ух, как мне до тошнотиков не хотелось в тот ничем не примечательный день топать в архив и рыться в кипах пыльных документов! И я даже не подозревала, как неожиданно крупно мне повезло и этот день запомнится навсегда. Дошло это до меня только когда я совершенно случайно забрела не в тот отдел. Редко кому удавалось заполучить туда допуск.