Только Горбачёву хватило решимости отправить, наконец, 77-летнего «большевика» (как он подчёркивал о себе – «с большой буквы») в отставку, где тот пробыл, увы, недолго. Через три месяца взял и помер, оставив о себе память как раз на уровне своей малоприветливой и вечно недовольной внешности. В гробу лежал с таким же выражением, но там хоть по делу…
В собирательной характеристике, которую Епишеву дают современные историки, есть строки:
«Имел полную власть в армии… Сторонник самых догматических и ортодоксальных взглядов, категорический противник упоминания о репрессиях, о культе личности, о неудачных операциях периода Великой Отечественной войны. При этом всегда твердил: “Кому нужна ваша правда, если она мешает нам жить?” Жёстко и активно выступал против “неправильных” произведений в литературе и искусстве. Даже если авторам удавалось добиться разрешения на выпуск не нравившихся Епишеву фильмов или книг, запрещал их пропаганду и демонстрацию в армии…»
К сему надо добавить, что именно Епишев стал горячим сторонником ввода советских войск в Афганистан. За год до этого, в семидесятилетний юбилей, ему дали звание Героя Советского Союза. Правда, он рассчитывал и на маршальский чин, но Политбюро посчитало, что после Брежнева давать маршала Советского Союза другим как-то не очень пристойно. Когда, например, Леониду Ильичу присвоили Ленинскую премию в области литературы и искусства за его «Малую Землю», то в постановлении того года значилась только одна фамилия – Брежнев.
В итоге маршала Епишеву не дали, но он, однако, не угомонился и «из кожи вон лез», чтобы любым способом лишний раз погромче заявить о себе как о военном стратеге. Поэтому афганское вторжение, переросшее в масштабную трагедию для нашей страны (а для Афганистана – тем более), было именно таким случаем. Это как раз у него, в ГлавПУРе, придумали расхожую легенду об интернациональной помощи, о которой, кстати, никто не просил, кроме передравшихся между собой местных сатрапов.
И вот такой человек в течение долгих лет реально решал судьбу Георгия Константиновича Жукова, лично отслеживая все попытки вывести опального полководца из тени забвения. Однажды (вспоминает тот же Симонов) случай их свёл на дне рождения маршала И.С. Конева. На званом ужине присутствовало несколько легендарных полководцев, уже сильно пожилых и не имеющих в армии реальной власти, в первую очередь, конечно, Жуков. Пришедший поздравить виновника торжества Епишев вёл себя по-хозяйски раскованно, подчёркивая свою особую роль в современных вооружённых силах. Барственно откинувшись на спинку кресла, вдруг пустился в рассуждения – как и чем должен был заниматься в бою военачальник.
«На этом вечере, – пишет Симонов, – считая, что он исполняет свою, как видно, непосильно высокую для него должность, вдруг произнёс длиннейшую речь поучительного характера.
Стремясь подчеркнуть причастность к военной профессии, стал разъяснять, что такое военачальник, в чём состоит его роль, и в частности – что должны и чего не должны делать на войне командующие фронтами. В общей форме его мысль сводилась к тому, что доблесть командующего состоит в управлении войсками, а не в том, чтобы, рискуя жизнью, ползать по передовой на животе, чего он не должен и не имеет права делать. Оратор повторял эту полюбившуюся ему, в общем-то, здравую мысль на разные лады, но всякий раз в категорической форме. С высоты своего служебного положения он поучал сидевших за столом бывших командующих фронтами тому, как они должны были себя вести тогда, на войне.
![Bo][ing Day истребить «колхозника»](/uploads/covers/fe/bo-ing-day-istrebit-kolhoznika.jpg)
