Голодный.
Его поведение вызывает улыбку и волну тёплых воспоминаний. Я так же делала, дожидаясь малиновый пирог, когда мама пекла его по выходным.
Достаю большую круглую тарелку и нож для пиццы. В глазах Романа загорается нетерпение и мне даже страшно, а вдруг получилось не вкусно.
Горячий противень из духовки ставится на стол, и я разрезаю пиццу на треугольные кусочки. Отбросив любые церемонии, ставлю тарелку на пол рядом с Романом и сажусь к нему на колени. Беру первый кусок, и сыр тянется длинной лентой, которую Роман обрывает пальцем и засовывает себе в рот. Приставляю аппетитно пахнущий треугольник к его губам, слежу, как он медленно откусывает и пережёвывает с тихим стоном.
- Вкусно.
- Уфффф, - облегчённо выдыхаю и пихаю в рот сразу полкуска, - я жутко голодная.
- Я вижу, - Роман наблюдает за мной и его откровенно забавляет моё поведение.
- Кусай, - опять подношу к его губам пиццу, - это тебе не доставка.
- Согласен, когда мне ещё еду будет готовить такой аппетитный голый повар.
- И заодно так уделает кухню, - всё ещё жуя, рассматриваю кухню, которая раньше блестела хромированными поверхностями, а теперь стала матовой с белым мучным налётом. Хорошо, что не мне всё это убирать.
- Анка-катастрофа, - Роман сам оттяпывает у меня из рук пиццу, пока я зазевалась.
- Ромка-остряк, - растягиваюсь в улыбке.
После двух больших кусков пиццы чувство голода, наконец, отступает.
- В душ, - я осторожно прикасаюсь к Роминым волосам и стряхиваю с них налёт, - хотя блондином тебе тоже идёт.
- Спасибо, - он запихивает в себя всё, что оставалось на тарелке, и я с удовлетворением замечаю, что там лежат только корочки. Значит, действительно было вкусно.
Роман за руку ведёт меня обратно в сторону спальни, где находится просторная и светлая ванная с огромной душевой кабиной.
Блаженство, домой бы такую. Терпеть не могу лежать в ванной, зато душ люблю всей душой.
Меня ставят под воду, и тропический ливень обрушивается на моё испачканное и липкое тело. Роман забирается следом за мной и подаёт мне в руки шампунь. Ну как скажете. Выливаю на руку приличную порцию и вспениваю на Роминых волосах и своих.
Всё, что происходит сейчас даже интимнее секса. Я глажу идеальное тело со всех сторон, исследую его, все изгибы, выпуклости и родинки, даже несколько шрамов. Роман нависает надо мной, следит за каждым движением и шумно дышит. Вижу, что он опять возбуждён и хочет продолжения. Мои руки опускаются вниз, чтобы прикоснуться к уже окрепшему члену.
Не выдерживая моей медлительности, Роман подхватывает меня за ноги и впечатывает в стену спиной. Его толчки размазывают меня по кафелю, забирают всю волю и наполняют удовольствием. Выгибаюсь и шепчу его имя, пока вода смывает остатки пены с тела и заглушает наши стоны.
Неужели может быть так хорошо и так просто с мужчиной?
После тёплого душа, разомлевшие и уставшие мы падаем в большую кровать, и меня постепенно накрывает усталость. Я пытаюсь бороться, но нежные поглаживания Романа по спине окончательно утягивают меня в пустоту, из которой я выныриваю только, когда за окном становится светло.
Сажусь на кровати и подгибаю под себя ноги, вот и всё. Украдкой бросаю взгляд на Романа, который ещё спит, и размышляю над тем, как нам было хорошо вместе.
А что если то, что было между нами это по-настоящему?
Что, если сказать ему правду?
Вдруг он воспримет это адекватно?
