Если бы не НЛО - страница 3

Галя почувствовала небывалое раздражение. Такое, какое возникает при виде слишком надоедливого гостя, которого невозможно отвадить никакими словами. Разве лишь прогнать физически. Но на это она не решалась.

А слёзы из двух ненавистных светящихся глаз уже не просто капали, а лились на нее в два ручья. Галя почувствовала на себе промокшее платье и, коснувшись рукой пола, ощутила на нём сырость.

– Ну, поплачь же, поплачь! – просила Слезунья.

– Мне это будет так приятно.

Но Гале плакать больше не хотелось. Напротив, слёзы стали ей ненавистны. Она хотела встать с намерением уйти из этого сумрачного коридора, но ноги не слушались. А вот руки двигались. Может, с помощью их доползти до выхода? Только где он?

Куда бы девочка ни взглянула в надежде увидеть выход, везде её встречали два надоевших светящихся глаза, источающих крупные слёзы, которые неумолимо и часто-часто покрывали её с головы до ног.

– Поплачь, – приставала Слезунья. – Мы с тобой наплачем много слёз. Целую речку или даже море. Ты ведь ещё не была на море? Теперь будешь. Там мы с тобой сядем на корабль и поплывём в далёкую страну Слезливию, где растут целые кусты разноцветных слёз. Что может быть красивее?

Но Гале уже было не до корабля и не до моря. Куда же она без мамы? И потом, что же этот такое – руки её уже в воде, которая неумолимо поднимается. И вот достигла уже груди, затем плеч. Какая-то отчаянная решимость, которой она никогда ещё не испытывала и которой она удивилась и даже немного испугалась, охватила Галю. И именно это чувство заставило её махнуть руками в сторону ненавистных глаз и обрызгать их.

И глаза исчезли. А с ними рассеялся полумрак. И вот уже Галя обнаружила, что она находится не в коридоре, а в туалетной комнате. И конечно же, сидит на полу в небольшой лужице, которая успела натечь из умывального крана, вышедшего из строя, вероятно, по вине баловавшихся мальчишек.

Рядом лежала небольшая скамейка, о которую Галя, возможно, запнулась, а потому и оказалась в этой луже. Виноватых искать не приходилось, так как в эту лужу её никто не сажал.

И может быть, впервые Галя не почувствовала привычной обиды на кого-то и не заплакала. Она поспешно встала и, отряхивая намокшее сзади платье, пошла искать воспитательницу, чтобы сказать ей о неисправном кране.

Саша Трудовец возвращался из сада как обычно – с папой. Папа всегда заходил за ним. И Саша настолько к этому привык, что и предположить не мог, чтобы за ним зашёл кто-нибудь другой.

У подъезда папа встретил своего друга, и они занялись своими взрослыми разговорами. А Саша решил идти домой. Квартиру свою он знал превосходно – четвёртый этаж, дверь налево.

Саша поднимался по лестнице и считал ступеньки. Это он делал каждый раз. Считать он умел. И когда поднимался с папой или мамой, всегда считал, доказывая им, что этому он уже научился. А вот теперь, поднимаясь один, доказывал самому себе, считая по привычке вслух.

В каждом лестничном пролёте было по восемь ступенек. Саша об этом уже знал. Каково же было его удивление, когда на последнем пролёте он отсчитал уже восемь ступенек, а выше оставалась ещё одна. Ошибки быть не могло. Ведь он считал вслух, строго по порядку, не сбиваясь.

Но надо было подниматься, и Саша сосчитал девятую ступеньку, сделал шаг и… очутился в незнакомом месте. Всё, бывшее прежде, исчезло – и подъезд, и лестница. А сам он оказался в просторной комнате с полупрозрачными стенами. Она была ярко освещена, хотя солнца не было видно.