Дышать становилось легче, но я ещё судорожно ловила воздух ртом. Услышав позади быстрые шаги, я побежала и практически выпала из здания на улицу.
– Спокойнее. Всё хорошо, – развернул к себе Реджинальд, схватив за плечи. От его раздражённого голоса легче не стало, и я потянулась к шее. Бруно откинул руки и внимательно осмотрел горло. – Лёгкий порез и кровоподтёки от пальцев рук, – он пристально посмотрел в глаза. – Ты в порядке. Говорить можешь? Попробуй что-нибудь сказать, – его голос звучал спокойно, даже надменно, что мгновенно привело в сознание, заставив позабыть о недавней попытке удушения.
– Я не выношу выражение твоих холодных глаз, этот снисходительный взгляд, лицо и голос, – смогла прохрипеть с некоторым трудом, чувствуя жжение в горле.
Бруно едва изогнул брови, словно удивившись. Он заметно растерялся на секунду и моргнул.
– Совершенно не то, что я рассчитывал услышать. Разберёмся с этим позже, – наконец изрёк Реджинальд. – Нам пора, – он повернулся и обнял за плечи, уводя от здания.
Это движение подействовало сильнее его голоса. Я дёрнулась в сторону, скинув его руки, и отошла ближе к проезжей части. Недоумённо уставившись на Реджинальда, вопросительно подёрнула плечом.
– Нам? Ты сам по себе, как и я, – не дожидаясь его реакции, я развернулась, шагнув на дорогу, потирая ушибленные рёбра, намереваясь найти свою оставленную машину и уехать.
Едва я сделала два шага, как меня вновь развернули, на этот раз аккуратно обхватив за талию.
– Ты так и не поняла, – глаза Реджинальда расширились в неподдельном удивлении. Он с улыбкой вгляделся в лицо. Тем не менее нескольких секунд и его рук на талии хватило, чтобы осознать, о чём он говорил, и выставить перед собой ладони, уперев их в его грудь.
Где-то в мыслях промелькнуло осознание, что это был первый раз, когда Бруно позволил себе больше, чем просто взять за руку или за плечо.
– Нет, – я не поверила. Мои глаза бегали, пока я судорожно вспоминала все эпизоды, сопоставляя их со своим предположением. – Нет. Дорогие тебе люди? Нет, – я нахмурилась, вглядываясь в его лицо, ожидая, что Реджинальд опровергнет предположение, которое я так и не могла произнести вслух, но он молчал. – Ты говорил о…
– Тебе и Прескотте, – спокойно, даже холодно закончил фразу Бруно. Это вызвало улыбку на моём лице, сменившуюся непониманием.
– Брось, – я оттолкнула его и отступила. – Это невозможно. И глупо, – мне не хотелось верить в то, что я видела.
– Ты знаешь, что это правда, – уверенно шагнул ближе Реджинальд, не отводя глаз. – И ты чувствуешь эту связь, – он нервно улыбнулся.
Я отступила, бегло оглянувшись. Мы стояли на пустынной дороге. Вокруг никого не было. Эта улица никогда не пользовалась популярностью, о чём я мысленно пожалела, продолжая отступать, понимая, что никто не придёт и не отвлечёт внимание Бруно, позволив мне быстро ретироваться.
– Нас связывал Роджер, – я вспомнила нашу первую встречу, когда оказалась в бункере, отравленная Анной по поручению Реджинальда.
– Роджер не подходил тебе, признай это, – неожиданно разозлился Бруно, криво улыбнувшись. – Что вас связывало? Любовь? Жалкая ложь, – он стал агрессивным, выговаривая сквозь зубы. Взгляд становился безумным. – Ты не любила его. Признай это.
– А что, по-твоему, связывает нас?
– Подумай сама. Разве ты не чувствуешь это? – он сделал шаг ближе, не замечая ничего вокруг. – Вспомни, сколько раз ты приходила ко мне, предупреждая об опасности, сколько раз ты пыталась меня защитить, – Реджинальд улыбнулся, уверенный в своих аргументах.
