В марте 1988 года ему пришло известие, что Андрюха погиб в Афганистане, выполняя свой интернациональный долг. Он ездил в деревню на похороны, хоронили Андрюху в закрытом горбу. На похороны экстренно приехали и Санька из Питера. Игоря со службы не отпустили, потому что они не родственники. Вечером они сидели у Саньки дома и пили домашний самогон, Санькины родители снисходительно позволяли своим детям выпивать, понимая, что они уже взрослые, и что они потеряли важного и дорогого человека.
– Я ж ему говорил, поступай в институт попроще, был бы жив сейчас, – говорил Виктор, размазывая слезы по лицу.
– Развалилась наша компания, теперь нас трое, – Санька достал пачку сигарет, – пойдем покурим?
– Я не курю, это же отрава.
– Пойдем, со мной постоишь, воздухом подышишь.
– Ну, пойдем, – друзья оделись и вышли на крыльцо.
– У меня тут есть специальные сигаретки, не хочешь попробовать? Настроение улучшается, грусть развеется, – Санька достало пакетик из-за пазухи и начал набивать самокрутку.
– Это что, наркотики? – удивился Виктор.
– Это травка, она безобидная. Попробуй, сам увидишь.
Виктор уже не очень хорошо соображал из-за выпитого:
– Ну, давай.
Санька прикурил самокрутку, как-то хитро сложил ладошки, сделал три сильных затяжки, задержал дыхание и передал косяк Виктору. Он в свою очередь сделал несколько затяжек, закашлялся с непривычки. Потом они еще повторили несколько раз, пока самокрутка не закончилась. Сознание Виктора помутилось, реакции затормозились, печаль и тоска действительно куда-то ушли, все вокруг стало казаться смешным. Виктор пошел домой, по дороге хотел помочиться на забор, но не успел расстегнуть штаны, и обмочился как в глубоком детстве. Дома его сильно тошнило, мать поставила Виктору рядом с кроватью тазик и банку с простоквашей.
Виктору не понравилось действие травки, и он больше никогда не пробовал никаких наркотиков. Так грустно начиналась весна 1988 года: он сразу потерял лучшего друга детства, своего капитана и свою первую большую любовь. Он ехал в электричке, смотрел на проплывающие грустные пейзажи, в голове было пусто, одиноко и уныло.
В голове было пусто, одиноко и уныло. Зачем ему вспомнились эти молодые годы? Опять он расстроился из-за Андрюхи, который так мало пожил, и так много мог сделать. Его друг был активным, умным и деятельным, что мог в современной России дойти до немыслимых высот. А может быть и не смог, ведь он же был еще и честным, прямым и порядочным, что вряд ли смог бы приспособиться к новой капиталистической жизни, как это сделал Виктор. В любом случае, случилось так как случилось, а жизнь видимо справедливая штука, и воздает каждому по заслугам. Андрюха погиб героем, а живя в России мог бы попасть под бандитскую пулю в девяностые, потому что не стал бы платить за крышу, либо сейчас попал бы в тюрьму, потому что не согласился бы с политикой российского руководства. Последние двадцать лет Виктор уже не встречал таких людей, как Андрюха. В девяностые – еще попадались.
К ресторану они подъехали за час до назначенного срока. Решили посидеть в машине, Виктор сбегал в туалет в соседний Макдональдс. Потом они увидели, что к ресторану начали подъезжать дорогие машины: Ауди и Мерседесы, из них выходили нарядно одетые люди, и не спеша шли в ресторан.
– Пошли и мы тоже, – сказал Виктор, – Женька, одевай туфли.
Женька переодела туфли.
