Если хочется, то можно! (но лучше подумай ещё) - страница 5

Это было прекрасное время, я почти не появлялась в компании. Мне нужно было разобраться в себе, в своих чувствах, подтянуть учёбу, но ни одного, ни второго не вышло. Я гуляла по ночам, дожидаясь, пока все уснут, тихо выбиралась из своей комнаты. Пытаясь не шуметь, отпирала железную дверь и чуть ли не с разрывом сердца выбегала на улицу.

Всегда любила ночь, тихие дворы, свежий воздух и манящую темноту. Иногда я слышала, как где-то в моей типовой девятиэтажке открывается окно. Искренне надеясь, что это не мои родные, бежала вниз за дом на ещё функционирующую, но не столь оживлённую, как днём, дорогу. Идя по тротуару, то и дело прячась в кустах от патрульных машин, доходила до центра города, где меня уже ждал Ромка. С ним у нас сложились очень доверительные отношения. Ромка оберегал меня, постоянно что-то показывал новое, пел песни, и мы вместе читали наизусть Асадова и Маяковского. Спорили о футболе и о политике. Мы часто виделись, он в шутку называл меня своей дочкой.

Иногда я оставалась у него, слушая его репетиции, прихлёбывая чай на диване в обнимку с его могучей овчаркой. К Ромке постоянно приходили друзья, в основном пацаны. Так как приличные девочки в это время спали, а неприличных в этот дом не пускали.

И ночи становились веселее и короче. Одни считали, что нас с Ромой что-то связывало помимо дружбы, другие пытались начать встречаться со мной. А мы только смеялись и тем и другим в ответ, продолжая свою игру в отца и дочку.

Со временем даже мой отец стал называть Ромку «твой папка», они, кстати, замечательно поладили, и отец Ромке доверял, спокойно отпуская меня гулять.

Со временем мы стали меньше видеться, но не переставали общаться, два часа болтая по телефону. Каждый день перед сном Ромка играл мне на гитаре, и я засыпала. Сейчас этих колыбельных не хватает. Периодически я посещала его концерты, но наши встречи становились всё реже.

Однажды Ромка уехал в командировку, и я осиротела. По привычке приехав в Сормово, гуляя по его окрестностям, я устала и присела на качели во дворе, ловя снежинки на рукав своей кофты.

Ноябрь, время летит, ничего не меняется, Олег не выходит из головы, и как с этим жить – непонятно. Я рассматривала только что опустившуюся на меня снежинку. Какая же она яркая, ровная, чистая и пушистая. Скоро Новый год, время начинать всё заново.

– Узнаю эти волосы, – раздался голос рядом.

Я подняла глаза и улыбнулась.

– Здравствуй, Лёш. Что ты тут делаешь?

– Да как бы живу, – парень махнул рукой на рядом стоящую пятиэтажку. – А ты?

– Ого, вот это неожиданность (серьёзно, если бы знала, здесь меня бы не было). А я гуляю.

– Часто ты тут гуляешь? – парень взялся за качели и начал тихонько раскачивать.

– Да, у меня недалеко друг живёт, но сейчас в командировке, а мне что-то взгрустнулось.

– Ну, грустить – это неблагодарное дело. Давай, улыбнись, как арбузная корка!

Я непроизвольно улыбнулась, все-таки забавный этот Лёша.

– Могу составить тебе компанию.

– Двор твой, – пожала плечами я.

Он присел на соседние качели, и мы снова долго разговаривали. В тот момент мне было так грустно и одиноко, что я рассказала ему всё. Как мы когда-то познакомились с Олегом и как он красиво ухаживал. Что со мной в жизни такого никогда не было. Что всё это время, пока я была рядом с ним, от счастья вздохнуть не могла. Как он нёс меня на руках 442 ступени по Чкаловской лестнице. Как я не могла насладиться его поцелуями и как целых два месяца мы были с ним почти неразлучные. В моей голове был взрыв, феерия, фанфары. Я светилась от счастья, у меня были силы жить, радоваться, смеяться. Мне казалось, что это та самая любовь, которую я ждала. Из далёкой мечты, из любимых и прекрасных сказок. Он такой взрослый, рассудительный и первый во всём… А потом мир рухнул, так глупо и так банально.