В храме читали. Мне стало скучно, да и Роман ушел в алтарь. Но потом вдруг выбежал отец Лев и стал отчитывать чтеца. Я поняла, что он велел чтецу бить поклоны за то, что тот неверно делает ударения. Другой чтец с перепугу стал читать дрожащим голосом. Они все боялись отца Льва. Потом открылся алтарь, вышли алтарники и развернули красную ткань. Священник, прочитав молитву, стал всех кормить из одной ложки. Мамочка моя! Какая антисанитария! Я заметила, что из этой ложки есть не все хотят. Многие стоят в сторонке. Что ж, я тоже постою. А тот чтец бил поклоны! Ничего себе, как их дрессируют!
Чуть погодя началась проповедь. Мой красавчик опять подошел к тощей и дал ей булку. Ну что мне с ним делать?! Опять ей! Ну как ему доказать, что у него теперь есть я? Ладно, еще не осыпалась сакура. Она так ужасно улыбается и при этом глупо смотрит! Ну как можно кормить такую?! Будь она собакой, ее тогда бы жальче было. Когда она поет с убитым видом, и то делается милее. Только не улыбайся, пожалуйста! Тебе не идет. Сначала потренируйся у зеркала…
— В Ветхом завете женщины всегда ходили с покрытой головой и в длинной юбке. И никто, заметьте, этого не отменял! — вдохновенно говорил отец Лев. — С покрытой головой женщина ходит под покровом Пресвятой Богородицы. А снимая его, она как бы говорит: не нужна мне твоя помощь! И как вы думаете, не обижает ли этим женщина свою Небесную мать?!
Это он сейчас на что намекает? На то, чтобы мы все как татарки ходили, в платках?! Он ума лишился, что ли? Так в Ветхом завете Лот женился на своих дочерях — давайте теперь все за отцов и братьев выходить будем! Моисей на родной своей сестре Саре женился! А он в Церкви как святой праотец! Никто же этого закона не отменял! И у меня, кстати, проблем с женихом не будет. Черт, что я говорю… Брат — он и есть брат!
— Все голосуют за безбожную власть, а потом удивляются, почему мы плохо живем. Потому что у России нет законного царя…
Ну вот, опять про рабство… Дальше снова было про войну. Но я в этот раз не ходила, а смотрела на красавчика. Он опять нахмурился, глаза его стали черными. О чем же он так переживал? Пусть не слушает эти пугалки для пионеров… Потом все опять подходили к кресту. Роман стоял позади меня. Когда успел? Уже второй раз так. Но мне было приятно. После я помахала Кириллу. Ребята все поняли и ликвидировались. Я дождалась Романа. Но оказывается, у храма его ждала Настасья, вместе, как я поняла, с мамой. Стало быть, мы будем идти не одни. Меня это расстроило.
— Так в какую сторону тебе надо? — спросил меня Роман. Что он, отделаться от меня хочет?
— На электричку, — ответила я и взяла его под руку, чтобы Настасье дать понять, что я за него взялась конкретно.
— Ты в какой стороне живешь?
— В Коломне, — ответила я. Он обернулся и распахнул глаза. При дневном свете они так блестят и такие красивые! Люблю я, когда он так задумывается. Интересно, сколько ему лет?
— Почему тогда ехала с нами? — продолжал Роман.
— Хотела познакомиться…
— Рома, мне Женечка сказала, что ты опять спорил с батюшкой… — перебила нас женщина. — Знаешь, ты нам уже давно не чужой, и мы волнуемся за тебя. Ты ведь умный, начитанный мальчик и понимаешь, что в тебе сейчас гордыня говорит…
— Почему считается гордыней задать священнику вопрос? Он кто? Старец? Так про старцев еще Игнатий Брянчанинов сказал, что их времена давно закончились. И это еще при Пимене и Макарии Великом. По словам Игнатия Брянчанинова, сейчас сплошное младостарчество. Как нас учил этот святой? Он говорил: вы сами умные. Читайте больше книжек и Евангелие, пастырей не слушайте. А я просто задал вопрос. И он мне на него не ответил! Он только обзывается и прогоняет, а разве так поступают духовные отцы со своей паствой, а?
