– Могу предположить, что люди придумали судьбу, чтобы скрыть свою ничтожность и беспомощность перед окружающей их реальностью, – парировал Эльз. – Ты один из тех, кто думает, что все держит под контролем. В этом твоя ошибка. Из-за этой своей значимости ты не видишь ничего дальше носа. Я никому ничего не могу позволить или запретить в глобальном смысле этого слова. Люди тонут в иллюзии своей значимости и важности. Из-за этого они жалеют, плачут, страдают и радуются. Человеку потребуются огромные усилия, чтобы понять очевидное.
Вездеход тем временем двигался по разрушенной давно дороге. Их путь лежал в северо-западный район Мертвого моря, на западный берег реки Иордан. Приходилось то и дело съезжать с полотна дороги и объезжать препятствие. Морской берег изменился и был необычен. Пляж, который обычно разделяет море и сушу, отсутствовал. Лес прямо спускался в море…
Когда-то Мертвое море было почти высохшим. Но вот полвека тому назад, когда климат изменился, стал менее жарким, сюда пришла вода. На берегах стал расти хвойный лес. Но вот теперь воды значительно прибавилось. Море наступало на сушу. И вот теперь морские волны накатывались на деревья, и ветер качал их кроны. Многие деревья, не выдержав водяной ванны, наклонились и тонули. Зайти в такое море было бы страшным делом.
– Я смотрю на этот затопленный лес, и у меня крутится мысль, что деревья умирают стоя.
И вдруг грозный гул, поднявшись из ниоткуда, заглушил морские воды. Эльз переглянулся с Виктором. Гул нарастал. Казалось, что он сотрясает скалы.
Между дорогой и прибрежным склоном образовалась широкая трещина. Дальше ехать было опасно.
– Давай переждем землетрясение, – предложил Эльз.
Виктор согласно кивнул головой. Заглушив двигатель, они вышли из вездехода и осторожно подошли к краю трещины. Из нее вырывались клубы черного дыма. В трещину страшно было заглянуть. Из глубины расколовшейся земли несся гул. В самой узкой части трещина была шириной не менее двадцати метров. Настоящий ад.
Новый страшный удар сотряс округу. Он буквально расколол землю. Они ощутили, что почва заколебалась у них под ногами. У них в головах пронеслась мысль: «Неужели это и есть тот конец света?» Но нет, это обычное землетрясение.
– Межу прочим мы с тобой находимся недалеко от библейского места, – заметил Эльз.
– От какого? – поинтересовался Виктор.
– Здесь рядом когда-то был город Содом.
– Тот самый Содом?
– Ну да. Это местность внизу, где сейчас море, называлась Сиддимской долиной. Потом часть ее опустилась и сейчас стала гладью вод Мертвого моря. Оседание дна в результате ужасной катастрофы, произошедшей здесь в начале 2000 года до н. э.
– А мне всегда казалось, что Содом и Гоморра – это только легенда, некая метафора, предостережение, посылаемое греховодникам авторами «Бытия».
Эльз тем временем заметил выше в предгорье небольшой одноэтажный домишко с двумя окнами:
– Смотри, там наверху дом и там кто-то явно живет. Заглянем?
Дорога к домику по тропинке не заняла много времени. Дверь была закрыта. Постучались.
– Есть кто живой? Помощь не нужна?
– Сейчас открою, – раздался изнутри старческий голос.
Скрипнул засов. Дверь открылась. Человек, открывший им дверь, был худой, с почерневшим лицом, пожилой мужчина. Он с трудом произнес:
– Спасибо, что заехали. Только все это не нужно. Нет смысла-то… Жизнь прошла зря. Все зря. Есть не могу, желудок не переваривает. По десять часов пища в горле стоит. Умираю я, что и говорить. Скоро все будет кончено. Но мне не страшно, уже не страшно… Проходите в дом, – произнес мужчина, – давно у меня не было гостей. – Его тень по стеночке медленно доползла до кухонного столика. – Хотите чаю?
