–Все хорошо! Со мной все в порядке!
– А вот мне так не кажется! – твердо ответил полковник. – Черт, да ты же столько всего пережила за последние несколько часов! Прости, если я был с тобой слишком груб. Сама понимаешь, в сложившейся ситуации я не мог вести себя иначе! Ладно, пока ты со мной в лагере тебе нечего опасаться.
Катя снова ощутила властную силу его взгляда. Она едва не сказала, что ей наплевать на войну, наплевать на весь окружающий мир и даже на ее собственное прошлое, лишь бы ощущать его близость, лишь бы он не переставал смотреть на нее так, словно она для него дороже всего на свете.
Обеспокоенный охватившими его чувствами, которые пробудили в нем одно лишь присутствие необыкновенной девушки, полковник Муравьев обратился к майору Назарову, считая разговор завершенным. Совершенно определенно ему было необходимо поразмыслить над тем, почему Катя оказывает на него столь странное влияние, и как ему следует вести себя по отношению к девушке в сложившихся обстоятельствах.
Поэтому, приняв решение, полковник обратился к майору Назарову, за время разговора не проронившему ни слова, но внимательно наблюдавшему за происходящем.
– Майор, отведи-ка нашу гостью из прошлого ко мне. Пусть немного отдохнет и придет в себя! А после мы продолжим нашу беседу!
Катя собралась возражать, ведь ей совсем не хотелось покидать его. Он являлся для нее единственной реальностью в окружающем ее безумии, в его присутствии она чувствовала себя защищенной от любых бед и опасностей, которые, как она полагала, ожидают ее за пределами штаб-квартиры.
Однако, едва она собралась высказать свои мысли вслух, как дверь открылась, впустив нового персонажа, оказавшимся привлекательным черноволосым мужчиной, обладающим резкими чертами лица и военной выправкой. И все же несмотря на его привлекательность, он по какой-то необъяснимой причине сразу же не понравился молодой женщине. Если полковник или даже майор Назаров сразу располагали к себе, то вошедший выгладил мрачным и угрюмым. Не понравилось Кате и выражение его глаз – она со своего положения могла видеть мужчину, а вставший со скамейки полковник Муравьев возвышался над ним на целую голову, едва ли успел заметить промелькнувшее в глазах вошедшего выражение крайней ненависти и злобы по отношению к командиру, заставившее Катю сразу отнести незнакомца в разряд своих врагов.
–В чем дело, майор? – резко спросил полковник. – Тебя разве не учили стучать, прежде чем войти? Что случилось?
Отповедь нисколько не смутила мужчину, и только спрятанная в глубине его глаз ненависть, по мнению Кати, сделалась еще более жесткой и непримиримой.
– Меня просили передать, что ваш брат уже несколько минут пытается с вами связаться.
– Случилось что-то важное?
Майор пожал плечами, и только сейчас он заметил сидевшую на скамье Катю. Взгляд его глаз сразу приобрел странное выражение, сочетающее в себе смесь любопытства, интереса, и затем такого вожделения, что, Катя почувствовала прилив тошноты. Становилось совершенно ясно – этот мужчина, едва бросив на нее взгляд, решил, что она неизвестно кто, а ее растрепанный вид явно свидетельствовал не в ее пользу. Скорее всего он принял ее за проститутку, и от этой мысли, подтверждаемой откровенным разглядыванием незнакомца, Катю бросило в жар. Она внезапно ощутила прилив гнева и ненависти, и, чувствуя, как щеки покрывает румянец, она смерила мужчину холодным презрительным взглядом, вопреки ее ожиданию нисколько не охладившим пыл незнакомца, поскольку он ответил ей таким дерзким, откровенным взглядом, что, Катя от охватившей ее ярости потеряла дар речи.
