– Не тяни, а то ухожу, – сказал Вылегжанин.
– Папа, я тут подумала, – протянула, задумчиво, Линда, глотнув кофе, – почему бы мне по-настоящему не выйти замуж?
– И когда?
– Как когда? Сегодня за Саровского, – посмотрела девушка на отца, как на непонятливого.
– Когда надумала, спрашиваю? – с усмешкой переспросил ее.
– Вчера, – вздохнула тяжело его дочь. Она умолчала о том, что ее очередной любовник не выдержал ее капризов. Сказал, что это у нее от дурости, и ушел, оставив ее одну. Не высказанное ее задело, а последнее. Сверхнаглое поведение, кипела Линда, и жаждала мести. Но не лично ему, а доказать, что она востребована не только мажорами.
– Ну, теперь поздно пить боржоми, – произнес с иронией Эдуард Петрович, – я не заставлю его принять тебя. Хочешь Саровского, добивайся!
– Как? Он же, ты сказал, будет жить отдельно от меня!
– Тебе надо, ты и делай. С меня хватит того, что я тебя спонсирую....
– Ну, так, сделай, чтобы мой муж этим занялся, – съязвила Линда.
– Вот и займись сама! – парировал Вылегжанин.
– А вдруг я сделаю так, что он от меня, вообще, отвернется?
– Потренируйся на ботанах, как он, – с усмешкой предложил отец.
– Пап! – воскликнула недовольно Линда, она была не в настроении выслушивать шутки.
– Так, дочь, мне некогда, сегодня у меня куча дел, кроме твоей свадьбы.
– Вот на фиг она нужна, если муж будет ненастоящий! – завопила дочь и швырнула чайную ложку на блюдце так, что она разбилась.
– Кто знает, кто знает, – задумчиво отреагировал Эдуард Петрович, не обращая внимания на звон, и направился к себе в кабинет.
– Я надену белое свадебное платье! – крикнула Линда ему вслед.
– Хоть, два, – сказал, не оглядываясь, Вылегжанин.
– Имею право, – произнесла уже довольным голосом девушка, залпом допила кофе, и унеслась из столовой.
Линда поспешила к матери, и столкнулась с ней возле спальни родителей.
– Мама, где в Питере лучший свадебный салон?
– Зачем тебе?
– Ты забыла, что я замуж выхожу?
– Нет, – ответила холодно Ираида Львовна, и направилась в столовую. Муж на сон грядущий рассказал, что будет собой представлять этот брак, и теперь он ее не радовал. Пусть по расчету, но семья должна быть у дочери, а здесь что? Сплошной фейк выходит, подумала она, применив современное слово. Только вот, кто кого обманывает? Сами себя. Дочери, семенившей рядом с ней, сказала, – так же знаю, чтобы об этом СМИ не узнали.
– Ну, так это же моя свадьба. Имею право, – заявила уже возмущенно, – хочу фото на память. Не буду же я замуж выходить несколько раз.
– Резонно, – с одобрением посмотрела на нее мать. – Вот только он заявил, – высказалась о Саровском в третьем лице, – никакой совместной жизни, детей и… денег.
– Мама, – засмеялась Линда, – с каких пор ты стала такая пессимистка?
– О чем ты?
– Неужели я так плоха, что не понравлюсь Саровскому?
– Еще бы не понравилась, – оттаяла Ираида Львовна. Дочь у нее красавица, и никто не может думать иначе.
– Вот, и помоги мне. Я знаю, чтобы ты не задумала, у тебя все получается.
– Мое – да! А это твое!
– Мама, перестань! Помоги мне свадебное платье купить и понравиться Саровскому! – забежав вперед, остановила ее.
Ираида Львовна изучающе посмотрела на лицо дочери. Гладкая кожа, большие глаза, полные губы. Как прекрасна молодость во внешности и порывах желаний.
– А почему бы и нет! – улыбнулась она и почувствовала, что разочарование, посетившее ее после слов мужа, покидает, и на предстоящие события, из-за желания дочери, был новый взгляд и жизнеутверждающие ожидания.
