Михаилу я, конечно, сразу сообщаю. Он говорит, что да, это так и работает. И предупрежден – вооружен. Все у всех будет хорошо.
***
Чем ближе к отъезду, тем напряженность возрастает, воздух вокруг становится каким-то более густым и поглощающим звук.
Почему-то я думала, что это будет как праздник, как отъезд в отпуск, сплошное предвкушение и порхающие улыбки-бабочки внутри и снаружи.
Вроде так и есть, я воодушевлена, целеустремлена, но все чаще ловлю себя на некоем впадении в никуда, в молчаливость с застылым лицом. Отчего это? Прислушиваюсь к себе: страха нет, бытовое беспокойство к моменту окончания заготовки и сбора поклажи почти растворилось, все кругом нормально.
Готовность номер один, даже со встречающим в Гаване местным товарищем Алехандро, который учился в России, весьма знает русский и на которого возложены нами почетные обязанности по вводу нас в мир Кубы, договоренность достигнута. Присмотрит на первых порах. Для меня очень важно.
Это к тому, что причинами моего несколько пришибленного состояния были не эти предподготовительные моменты, они решились вполне благополучно, а что-то совершенно другое. Если объяснять простыми словами, то тело внутри переживает предстоящую разлуку с привычным так же сильно, как и радость от предстоящей свободы. Нутро волнует неизвестность, маня и пугая одновременно.
Я знаю, что стоит только отъехать, принять начало, и все будет уже как положено – спокойно и логично. Идешь себе и идешь, осиливаешь дорогу. Как билет на экзамене вытащил и успокаиваешься, увидев, что чего-то знаешь. Дальше дело техники. Но до отъезда еще несколько недель.
Девятого сентября отмечаем мой день рождения тесным кругом кровных друзей у меня дома.
Напившись, пропевшись и проплясавшись, клянемся в вечной дружбе, причем мои корешки, по мере повышения подогретого Ламбруско энтузиазма, стуча левой пяткой в правую грудь заверяют, что будут присматривать за моим ребеночком, бедной девочкой, мамкой брошенной на произвол судьбы. Покормят, если что и обогреют. Чтобы я «ни-ни, не биспакоилась, ну совсем нискока!».
«Во, сила, настоящие друзья, – думаю я, счастливо истекая в довольной хмельной улыбке, – Не подведут!»
Дочура, которой намедни исполнилось тридцать лет, и которая не в пример матери пьет только нарзан, понимающе кивает и, подавляя смех, грозит все это зафиксировать письменно, чтоб потом обещавшие не отвертелись.
День идет за днем, по работе мотаюсь в Москву, передаю дела, возвращаюсь обратно. Записываю, чего бы не забыть, а именно: пристроить кошек, спасибо золотым сестре и подруге, заплатить, обменять, подготовить, отдать цветы, прививку от желтой лихорадки сделать, раз от тифа не делают, договоренность с врачом на онлайн консультации подтвердить, по визе в Новую Зеландию дозвониться, ответа, блин, нету до сих пор, сайт дурацкий такой у них, виза точно есть, а где впихнута – найти не могу, волосы, ногти, брови в порядок привести, неизвестно, где там еще чего будет. В баню сходить, отпариться до скрипа на дорожку.
Вроде все получается ладненько так, осознанно, в графике.
День предпоследний
…Что там за день такой по звездам, тридцатое сентября, не знаю. Днем на кладбище едем, родителей проведать, как и планировали. Сидим. Тихо там. Небо опять голубое-голубое и желтый лес на горизонте. Всегда, когда на кладбище соберешься, погода благоволит.
Вечером интернет-занятие онлайн еще успеваю посетить.
