Если ты такой этичный, почему тебе так много платят? Этика, неравенство и выплаты руководству компаний - страница 4

Неравенство можно оценить несколькими разными способами, определяемыми тем, на чем именно мы сосредоточиваемся – богатстве, сбережениях или доходе. Неравенство в доходах иллюстрируется подсчетом доли общего дохода, которая приходится на богатейший 1 % населения. В таких англосаксонских странах, как США и Великобритания, в XX в. динамика этого показателя демонстрирует четкую U-образную форму: уровень неравенства был весьма высок в начале века, к 1970-м годам он спустился к более умеренным величинам, а затем снова стал расти в 1990-х и в начале XXI в.[9]

Конец XIX в. в США историки называют «позолоченным веком», что является сатирическим наименованием, отсылающим к одноименной книге Марка Твена, то есть к позолоте экономического успеха, который обогатил одну часть населения, но при этом замаскировал обнищание других слоев. Для социологов того времени этот термин был ругательным, поскольку он обозначал эпоху материалистического успеха, совпадающего с крайней нуждой[10]. Журналист и историк Саймон Хеффер назвал соответствующий период истории Британии «эпохой декаданса»[11]. В Европе тот же период получил название «прекрасной эпохи» – La Belle Époque[12].

За «позолоченным веком» в начале 1920-х годов последовала «прогрессивная эра», когда президенты Теодор Рузвельт, Уильям Г. Тафт и Вудро Вильсон, которых поддерживали такие журналисты-расследователи, как Ида Тарбелл, и такие прогрессивные юристы, как Луис Брандис, бросили вызов промышленным «трастам», созданным такими богатыми и могущественными бизнесменами, как Корнелиус Вандербильт, Джон Д. Рокфеллер и Эндрю Карнеги, создавшими – при поддержке таких финансистов, как Дж. П. Морган и Эндрю Меллон, – монополии, контролировавшие железные дороги, нефтепереработку и сталелитейное производство. В то же самое время такие социальные реформаторы, как Джейн Аддамс, упорно отстаивали улучшение условий жизни рабочего класса и снижение уровня бедности.

Несмотря на все усилия прогрессивного движения, к 1920 г., к концу правления Вудро Вильсона, в США богатейший 1 % населения все еще получал 19 % общего дохода. Однако в результате продолжения социальных реформ в США, «Нового курса» Франклина Д. Рузвельта, определявшего либеральные тенденции во второй трети XX в., а также укрепления позиций Лейбористской партии в Великобритании и значительного выравнивающего воздействия Второй мировой войны к 1975 г. этот показатель сократился до 10 % в США и 7 % в Великобритании.

Перемены в правительствах и новые экономические программы, особенно «рейганизм» в США и «тэтчеризм» в Великобритании, привели к тому, что доля богатейшего 1 % в середине 1980-х годов снова начала расти. К 1990-м годам некоторые комментаторы начали говорить о начале «второго позолоченного века»[13]. Другие возводят начало новой эпохи к заявлению Милтона Фридмана в New York Times в 1970-е годы о том, что «социальная ответственность бизнеса состоит в увеличении собственных прибылей»[14]. За ним в 1976 г. последовала весьма известная статья под названием «Теория фирмы: поведение менеджеров, агентские издержки и структура собственности», написанная экономистами Майклом Дженсеном и Уильямом Меклингом, которые определяли корпорации в качестве «юридических фикций, служащих узлом для комплекса контрактных отношений между частными лицами», а также обосновывали связь выплат руководителям компаний с ростом биржевого курса компаний