Мельников залез на высоту почти семи метров – на полметра больше было в шесте. Ухватившись за него покрепче, он оттолкнулся и, буквально оседлав шест, понесся на нем прямо на гребень забора. Когда столкновение казалось неизбежным, спецназовец резко выбросил ноги вперед и, прогибаясь над «колючкой» и снова отталкиваясь от шеста, оказался в части. Он упал на ее территорию с высоты четырех метров, с ускорением, красиво сгруппировавшись и так же неповторимо грациозно оказавшись на ногах.
Часовой только покачал головой, он во второй раз смотрел акробатический номер старшего сержанта, и ему хотелось вызвать того на бис.
Командир роты капитан Андрей Шаров остановился возле койки Мельникова и, положив руки на спинку, насмешливо спросил:
– Живой?.. – Покачав головой, затянул старую песню: – У тебя папа такой хороший, про паровоз поет…
– Начал, начал!.. – завозился под одеялом Миротворец. – К утру на шутки пробило? Дай поспать!
– Валяй, – равнодушно отозвался капитан. – Спать тебе час остался.
– Полтора, – не глядя на часы, подкорректировал командира Мельников. – Я всегда… появляюсь… за полтора часа… до подъема. Выброси свои «котлы», капитан.
– Час, Игорь, час. В половине шестого жду тебя в своем кабинете. Расклад такой: досыпать будешь в землянке. Жить будешь плохо – но не долго.
– Не понял. – Старший сержант приподнялся на локтях и прищурил на ротного припухшие веки. – С какого это?..
– С такого… – Капитан и сержант были почти ровесниками, их не связывала тесная дружба, тем более интересы: сейчас у Миротворца, «спустившегося с гор», основной интерес – портить местных девок, при случае бить морды их парням.
Парень дослуживает, размышлял капитан Шаров. Уволится он в числе первых – в этом сомневаться не приходилось, и ротный махнул на него рукой, все же отдавая ему должное: двенадцать месяцев сплошных спецопераций в Чечне стоили гораздо дороже двух-трех месяцев «расслабухи».
И от командира части полковника Кондратова ротный получил отмашку: мол, не трогай генеральского отпрыска. Что переводилось немного иначе: «Не связывайся, иначе говна потом объешься».
Как ни странно, ни своим разнузданным характером, ни поведением Миротворец не влиял на курсантов. Про него в курсантских кругах просто гуляли легенды, словно Мельников сам ходил в заместителях основателя ВДВ «дяди Васи» Маргелова и… геройски почил. Не погиб, а именно почил. Спокойно так, не мучаясь.
– С такого, – повторил капитан. – Сегодня ты вместе с группой товарищей, – с выражением выговорил Шаров, – идешь готовить учебные базы. Намечается простенькое мероприятие с двумя неизвестными: есть группа условного противника и есть группа, которая жаждет обезвредить ее. Лес, свежий воздух, быстрый ручей, автоматы Калашникова, ножи выживания. Что еще нужно для счастья?
– А товарищи без меня не могут подготовить учебные базы?
– Без тебя – нет. Они, секс-символ ты наш, не могут без тебя. Вот в землянке ты им и расскажешь, кто тебе драил шпиндель этой ночью.
– Слушай, товарищ капитан, я, в натуре, не выспался. И вообще, если говорить прямо, я бы выбрал для себя работу попроще. Пошли кого-нибудь другого – Ротвейлера или Упыря, ну?
– Вышеназванные тобой товарищи включены в состав группы условного противника, потому не могут сами для себя готовить и обустраивать базы, им еще нужно будет их найти. Тот же Упырь забыл, когда последний раз был там.
