– Эта женщина с такой вот прической, – Дворецкий понизил голос и, воздев руки над головой, изобразил башню, – она намекнула, что режиссер к тебе неровно дышит.
– По-моему, ты делаешь из мухи слона, – тотчас рассердилась Таня. – Это самая примитивная и пошлая сплетня – про актрису и режиссера, я ненавижу такие разговоры. А с Аликом мы знакомы сто лет, и мы сто лет с ним друзья. И вообще… Я не очень понимаю, с какой стати мы сейчас обсуждаем мою личную жизнь?
Это был открытый вызов, и Дворецкий немедленно его принял.
– Ты мне очень нравишься, Таня, – сказал он проникновенно. – Я постоянно думаю о том, какая из нас получилась бы великолепная семья.
Белинде почему-то сразу пришел на ум ее последний ухажер, который всегда переходил вот на такой же низкий утробный голос, когда перед ним ставили тарелку горячего супа. Она не сдержалась и громко хихикнула.
Дворецкий тотчас ее возненавидел. Развернувшись в ее сторону, он с вызовом заявил:
– Глупо спорить с тем фактом, что семья – это ячейка, вне которой и мужчина, и женщина чувствуют себя одинокими и потерянными.
– Кто это сказал? – мрачно вопросила Белинда. – Уютно чувствовать себя в ячейке может только инкубаторское яйцо.
– Наверняка вы не замужем, – заметил ее оппонент.
Если бы в его тоне прозвучала снисходительность или ирония, Белинда растерзала бы его, как лисица петуха. Однако Дворецкий был омерзительно искренен, так что она лишь вздохнула и посмотрела на небо, словно призывая его стать свидетелем мужской наивности.
– Ты угадал, она не замужем, – подтвердила Таня нетерпеливо. – Ну так в чем все-таки дело?
– Моя тетя хочет, чтобы я поскорее женился.
– И моя тетя тоже хочет, чтобы я поскорее вышла замуж.
– Вот пусть ваши тети и женятся друг на друге, – прогундосила Белинда, прикуривая одну сигарету от другой. Она делала жадные затяжки и выдыхала дым короткими облачками.
– Белинда! – сердито воскликнула Таня. – У нас приватный разговор, между прочим.
– Подумаешь! Да ладно, ушла уже.
Однако исчезать совсем она не собиралась, а лишь удалилась в глубину двора и уселась на одинокую скамейку под дубом. Дуб был старым, могучим и безропотно принял ее под свою сень.
– Так вот, – Дворецкий снова попытался сосредоточиться. – После того как ты мне отказала, я очень долго переживал. А еще я много думал и снова пришел к выводу, что мы стали бы замечательной парой! Не понимаю, почему ты мне отказала, честное слово не понимаю!
– Валерий…
– Нет-нет, подожди, сейчас важно не это. Короче, моя тетка, узнав о твоем отказе, стала подыскивать мне новую невесту… И подыскала…
– Ах, вот оно что, – протянула Таня.
Она сразу почувствовала облегчение, хотя, признаться, в глубине души шевельнулось раздражение по отношению к тетке Дворецкого. Все же в природе не существует такой женщины, которая бы искренне обрадовалась потере поклонника, будь он ей трижды противен. Теряя поклонника, женщина теряет частичку самоуважения.
Пока все эти мысли проносились в голове Татьяны, Дворецкий продолжал:
– Ее зовут Надежда Морошкина, она предприниматель, у нее свое собственное хозяйство под Приозерском. Ферма.
– Зачем мне ее анкетные данные? Ты хочешь, чтобы я стала подружкой невесты? – с подозрением спросила Таня.
Дворецкий посмотрел на нее непонимающе:
– Просто делюсь.
– А… Тогда продолжай.
– И тут я случайно по радио услышал, что ты тоже едешь в Приозерск! Ваш Будкевич интервью давал, вот я и среагировал… Я стал думать о тебе и понял, что Надежда Морошкина, какой бы она ни была, наверняка с тобой не сравнится.
