— Благодарю вас, но пить не хочу, — тихо ответила она.
— Хм, даже так? — чему-то удивился мужчина. — И откуда же ты такая взялась? Эсса Литвак Раньера Бруно. Дочь юттинианца и арианки. Интересный союз. Не думал, что арианки способны так низко пасть и позариться на местного мужчину.
— Рассказывай, — велел он, разваливаясь в кресле и отводя взгляд от развёрнутого экрана с досье на девушку.
Досье изобиловало пустотами: не училась, не привлекалась, не лечилась, не обращалась, не замечена, и ни разу не покидала планету.
— Я не знаю, что рассказывать, — опустив голову, произнесла она.
— Одно и то же, каждый раз все вы говорите одно и то же, — пожаловался ей капитан, а потом резко гаркнул на неё:
— Почему тебя обвинили в теракте? Кто твои сообщники? Когда, где, с кем замышляла убийства? Отвечай!
Не отвечать подавляющему её мужчине Эсса не смогла, а чем больше произносила слов, тем больше ей задавали вопросов, и тем больший интерес вызывала её персона у капитана.
Когда он довольно откинулся назад, по-новому глядя на перепуганную до смерти девушку, в его голове уже шли подсчёты премии за поимку одарённой полукровки-арианки и виделся возможный перевод в более благополучное место.
Подумать только, среди отребья родилась прорицательница!
Да арианцы кишки свои съели бы, узнав об этом, но у них ещё будет время подавиться, когда они узнают, что дочь их расы будет работать на ферманов! А может, и не узнают, во всяком случае, не в ближайшее время.
— Ну, вот и молодец, — похвалил он её. — Устал я с тобой возиться, но протокол есть протокол, и мы ещё немного пообщаемся.
Мужчина поднялся, достал из сейфа шкатулку, подумал и убрал обратно.
— Ладно, ты у меня девочка нежная, пугливая, поступим по-другому, — сообщил он ей, доставая совсем маленькую коробочку и с трудом вводя код на крошечном замочке.
Эсса едва удерживала себя на стуле, чтобы не упасть. Слишком хорошо она помнила, что резкая смена положения отдастся сильной болью и поэтому держалась. А капитан достал маленький квадратик, распечатал его и, подойдя к ней, подозрительно посмотрел на пострадавшую.
— Совсем наш медик людей не любит, — проворчал он и быстро налепил на тонкую шею девушки подобие пластыря.
Её сознание поплыло, и она всё-таки упала.
Не понимая, во сне или наяву видит склонившегося капитана, она вновь отвечала на всё те же вопросы. Теперь мужчина не задавал ничего лишнего, ожидал лишь подтверждения, и когда Эсса повторяла то, что говорила ранее, становился всё более довольным.
Наверное, она всё же потеряла сознание, так как не помнила, что с ней было дальше. Очнулась под требовательным ором какого-то здоровенного мужика:
— Вставай, сука! Вставай, не то пожалеешь!
Эсса выплывала из бессознательного состояния тяжело и сначала видела только открывающийся рот на фоне неприятного озлобленного лица.
Потом у неё сложилась картинка всей внешности того типа, который что-то требовал от неё.
Он был неопрятен, дурно пах и определенно не воспитан. Не то, чтобы Эсса ожидала чего-то хорошего, но мужчина походил на самца из племени людоедов, по недоразумению напялившего на себя одежду.
— Быстро встала, имперская шлюха! — услышала она и невольно приподняла брови в удивлении.
Её опять обвиняют в тех вещах, из-за которых внутри всё переворачивается от обиды.
Эсса скосила глаза и ещё больше удивилась, поняв, что она лежит в медкапсуле, которая всеми доступными способами отчаянно реагирует на экстренное прерывание программы исцеления.
