Эссе председателя городского суда Санкт-Петербурга - страница 28

Но есть еще один, парадоксальный вариант: власть как бы сама сваливается на плечи человека, и он ее несет, постепенно подрастая до ее уровня. Он начинает соответствовать своей должности далеко не сразу. Внутренний психологический дискомфорт остается достаточно долго.

Явно переоценивающий себя нередко разочаровывается из-за неизбежных неудач и провалов и быстро сгорает. Недооценивающий себя человек, оказывающийся во власти, стойко воспринимает объективные трудности, а в каждом успехе видит подарок судьбы, добавляющий ему уверенности в своих силах.

Естественно, несколько лет я находился именно в таком состоянии. Помогали мне прежде всего коллеги– судьи, с которыми мы вели судопроизводство. Имея равный статус, мы хорошо понимали друг друга. Не последнюю роль сыграло то, что я в одинаковой степени освоил уголовное и гражданское право и процесс.

Организационные вопросы мне помогали решать ветераны городского суда и мои заместители, которые всегда весьма самостоятельно руководили своими коллегиями.

Некоторые считают должность председателя областного или приравненного ему суда политической и глубоко в этом заблуждаются. Если бы это было так, то ротация председателей судов субъектов Федерации проходила бы так часто, как меняется власть в регионах или социально-политические условия в стране.

Во-вторых, председатель суда – он же судья, он же процессуальное лицо, и большую часть его работы составляет рассмотрение судебных дел во всех трех инстанциях: первой, кассационной, надзорной. Этим обусловлены и организационные функции. Кадровые вопросы, как и у любого руководителя, – важная задача, но поскольку председатель суда и его коллеги – профессионалы и в статусе с ним равны, то здесь нет серьезных проблем, так как кадровые процедуры – это еще и процессуальные процедуры прохождения назначения.

Так что ничего близкого к политической деятельности в полномочиях и должности председателя в принципе быть не может. Скептики, конечно, найдутся всегда. Они этому не верят и никогда не поверят, потому что думают: раз есть судебные дела, которые они интерпретируют как заказные, ангажированные, обусловленные чьей-то сторонней волей, значит, руководитель суда такой же и озабочен тем же. Не понимают они, что судья, ведущий дело, не смотрит в рот председателю, не имеет от него каких-либо заданий. Если бы было иначе, судьи не молчали бы и не потерпели такой зависимости и незаконности.

Мой выбор, профессиональный и карьерный, до 1981 года был закономерен. Избрание же на пост председателя городского суда было не совсем логично, хотя, как я потом узнал, прецеденты подобных назначений в России были.

Следующие двадцать два года работы свидетельствуют, что, по-видимому, это была не ошибка. Ни в коем случае не преувеличивая значение своей персоны, хочу сказать, что весь этот период характеризуется стабильностью судебной системы Ленинграда – Санкт-Петербурга.

Периодически мне предлагали продвижение по профессиональной лестнице: в Верховный Суд СССР, в Верховный Суд Российской Федерации, в Министерство юстиции СССР, но я, считая, что это не мой уровень, не мог принять эти престижные предложения. Кроме того, менять Питер на Москву мне, коренному ленинградцу, не хотелось.

В самый сложный период, на пике перемен, когда в государстве и обществе происходили бурные события, мои полномочия председателя городского суда в 1993 году были подтверждены – я был избран на тот же пост в соответствии с новым законом о статусе судей без ограничения срока полномочий.