Эссе - страница 30

Несомненно, что в странах, где много суицидов, мало веры. Сегодня по количеству самоубийств мы находимся в числе мировых лидеров – в большинстве стран уровень самоубийств в три-пять раз ниже, чем у нас. Контраст будет еще разительнее, если взять коэффициент, характеризующий добровольный уход из жизни мужчин: они в пять с половиной раз чаще, чем женщины накладывают на себя руки. Значит веры у нас в стране мало-мало, на самом минимуме вера наша.

Почему же случилось так, что мы, россияне, загнали себя в тупик? Для этого попытаемся в ракурсе всего одного слова – понятия «вера» рассмотреть историю нашего государства.

Тысячу лет назад принял русский народ христианскую веру под названием – православие. Пожалуй, «принял» – это не точно, а правильнее, наверное, так – дана была эта вера Богом народу русскому. Одна из важнейших основ православия – любовь к ближнему и терпимость. Живший этой верой народ оказался настолько привлекательным, что десяткам соседних народов было комфортно жить рядом, и даже под управлением и защитой русских. Практически сама собой, естественно, почти без завоеваний и с минимумом насилия, появилась на земле могучая Российская империя. Территориально самая крупная за всю историю человечества и единственная в северных широтах. Империя, построенная не на насилии титульного народа, а на принципах уважения и бережного отношения его к национальным меньшинствам.

Шли годы. Христианская вера в Европе постепенно начала меняться на веру в мамону. Бурно развивающийся капитализм усилил европейские армии. Россия во главе с императором Петром I вынуждена была принять вызов. Успешное противостояние Западу стоило нам очень дорого. Основная часть русской аристократии переориентировалась на западные ценности и оторвалась от народа, потеряла с ним духовную связь. Власть растерялась и стала делать стратегические ошибки, например, навязывать стране ценности непригодные для нашей национальной почвы или неправильно трактовать понятие – «противление злу». Носители власти понятие «непротивление злу» распространили лично с себя и на Власть. Засомневалась она можно ли ему, этому злу, противиться насилием.

Бес тут же почувствовал эту слабость и начал испытывать власть, проявляя по отношению к ней насилие все в большей и большей мере (только на жизнь императора Александра II покушений было целых восемь!). Власть, преисполненная христианской идеей терпимости и всепрощения, терпела и отвечала на зло неадекватно, в основном увещевала и прощала. Так, например, смертельно раненный, террористкой Спиридоновой Луженовский отдал последний приказ: «Не убивайте!», а затем, узнав, что в него стреляла женщина, перекрестился и произнес: «Господи, прости ей. Не ведает, что творит». Суд отнесся к ней мягко, сохранив жизнь. Расстреляли свои, коммунисты, в 1940 году.

Великая княгиня Елизавета Федоровна^>12 посетила в тюрьме убийцу своего супруга генерал-губернатора Москвы Великого князя Сергея Александровича, передала ему образок и сказала: «Я вас прощаю, Бог будет Судьей между Князем и вами, а я буду ходатайствовать о сохранении вам жизни».

Конечно, как христиане они поступали правильно, но как представители власти, очевидно, что оторвались от народа, не понимали его, и легко спутали беса с народом русским. Агрессивная, радикально настроенная прослойка общества, находящаяся между народом и аристократией, не воспринимала эти поступки адекватно как красивые и благородные, а видела в них только слабость. Своим мягкосердием власть, по сути, поощряла терроризм, который в начале двадцатого века расцвел в России пышным цветом (с 1906 года по 1917 в стране были убиты около 20000 граждан отстаивающих традиционные ценности России).