– Я училась во Франции. Они – пионеры в этом вопросе, так что я, что называется, припала к источнику.
– Вы всегда занимались восстановительной хирургией?
– Нет. Я, как и большинство людей, ничего не знала о том, как калечат женщин. По специальности я акушер-гинеколог.
– Как случилось, что вы занялись тем, что делаете сейчас?
Они подошли к воротам с кодовым замком. Доктор Уэзеролл набрала шифр, открыла ворота и направилась к воде.
– Однажды меня пригласили проконсультировать особый случай. У ребенка развилась инфекция, не поддававшаяся лечению. Она вроде бы затихала, исчезала, а затем появлялась вновь, еще более сильная. Ей сделали операцию за десять недель до того, как она попала ко мне.
– Что с ней случилось?
– Она умерла. Родители слишком долго тянули, прежде чем обратиться в больницу.
– Ужасно.
– Это еще не всё. Ей было три года.
– О боже. Это… Я даже не знаю, как это назвать.
– Страшно, ужасно, бесчеловечно, гнусно, отвратительно, шокирующе, чудовищно, омерзительно… Словами это не опишешь, правда? После того случая я решила, что должна что-то делать. Но, как вы верно заметили, я белая женщина, и не просто белая женщина, а англичанка. Я понимала, что будет почти невозможно объяснить любой женщине из общин черных иммигрантов, все еще практикующих калечащие операции на женских половых органах, что их культура – или по крайней мере часть тех, кто принадлежит к этой культуре, – придерживается невежественной традиции, угрожающей здоровью девочки, ее будущему, ее способности иметь детей, а возможно, и жизни. Кроме того, у меня нет таланта красиво говорит, убеждать и все такое. Поэтому я предложила свои услуги женщинам, которым уже причинили вред.
Они прошли вдоль здания и вышли на широкий бетонный причал. Здание оказалось лодочным сараем. Внутри горел свет, и кто-то уже выдвинул вперед высокую стойку с лодками. Доктор Уэзеролл ловко подцепила одну из них и спустила на землю.
– Потребовалось много лет, чтобы завоевать доверие, но мне помогла Завади. Она увидела смысл в том, что я делаю и что могу сделать. Начала направлять ко мне молодых женщин. И до сих пор направляет.
