Вот и все. Интересно, я имею право встретить смерть с закрытыми глазами?
«Не имею», – мелькнула в голове короткая мысль. Не имею!
Я буду сраж…
– Дзин-нь!
Тварь, летевшая ко мне, ударилась о зеркальный щит, развернутый прямо передо мной!
Что?!
Удар! Удар! Удар! Она пытается пробить собой щит, но он становится лишь крепче!
Свирепо зарычав, хватун резко разворачивается и бросается к Гамильтону.
– Справа! – рявкнул кому-то Гамильтон. – Щит убери, у Мины арбалет.
Не давая себе расслабиться, я зарядила арбалет и сейчас с нетерпением ожидала, когда спадет щит. Страха нет, он вернется позже.
Неясное движение, и я вижу: там, в неверном лунном свете, рядом с Гамильтоном сражается высокий широкоплечий мужчина. Мужчина в уж-жасно знакомом плаще с глубочайшим капюшоном. И не только капюшоном – левую руку покалывает от количества маскирующих чар, а ведь Кристоф находится достаточно далеко от меня!
С музыкальным шелестом щит осыпается вниз, и я тут же вскидываю арбалет. Теперь сложнее: одна цель и две беспрестанно перемещающиеся помехи, попадать в которые никак нельзя! Особенно учитывая, что с Кристофом мы не отрабатывали связку стрелок-боец.
Кристоф отскакивает в сторону, Гамильтон его прикрывает, и голова хватуна открыта для выстрела!
Щелчок! Яростный визг, но арбалетная стрелка лишь царапает морду твари.
Вдох-выдох.
Найти точку покоя, неспешно поднять арбалет. Спустить крючок. И…
– Молодец! – рявкнул Гамильтон.
Ослепленная тварь – побежденная тварь. Я облегченно выдыхаю и сажусь прямо на ступени. Теперь можно просто полюбоваться тем, как быстро и красиво будет добита тварь.
Медленно складывая арбалетные плечи, я смотрела, как Гамильтон всем весом рухнул на хватуна, прижимая его к земле. И как Кристоф, чуть рисуясь, пробивает голову твари клинком.
«Представляю, сколько магии пришлось влить в мышцы и как потом будет больно», – подумала я и встала. Приладив арбалет обратно на петельку, я пошла вперед.
Сражение завершено, и впереди самая унылая часть – собрать арбалетные стрелки. Увы, пока неясно, когда именно я смогу серьезно пополнить крепостной арсенал. Так что не время рассыпать боеприпасы!
– Мина, – позвал меня Кристоф, но…
Но я сделала вид, что поглощена своим занятием. Да и кто бы отвлекался, вытаскивая арбалетную стрелку, глубоко засевшую в глазнице твари?
– Мерзость, – не сдержалась я и взялась за вторую.
Мне нужно было время. Придумать, что сказать, придумать, как себя вести. А тут еще и пальцы плохо гнутся, как будто мне мало поселившегося во мне холода!
– Я не успевал предупредить тебя, – глухо произнес Кристоф. – Выбирая между твоей жизнью и твоим же доверием, я… Я выбрал жизнь.
– Чавк. – Стрелка покинула глазницу твари.
– Спасибо, я очень ценю свою жизнь, – сказала я, разворачиваясь к Кристофу лицом.
– Я заметил. – Он кивнул на хватуна. – Что ты делаешь за пределами крепости?
– Как много ты знаешь об обязанностях окраинных баронов? – нахмурилась я.
Кристоф склонил голову:
– Достаточно, чтобы понимать…
– Чтобы понимать, что мое место именно здесь, – отрезала я. – Или ты думал, что я правильно выйду замуж и вручу жизни своих людей неизвестно кому?
В голос прорывались обида и злость. Горечь разъедала душу, и что-то темное, что-то яростное требовало обрушить на голову Кристофа всю скопившуюся боль.
– Так делают в столице, – в разговор вальяжно вступил Гамильтон. – Тебе невыносима мысль о том, что Вильгельмина подвергает себя опасности. Но это наша жизнь. Та, к которой мы привыкли. Так, к которой мы готовы.
