Эстафета памяти - страница 2

Когда мама со всей очевидностью поняла, что бежать ей некуда и бессмысленно, повернула назад к зданию, где заседала тройка, думая, что можно предпринять. Недалеко от крыльца группа офицеров в форме румынской армии о чём-то оживлённо спорили. Решение созрело мгновенно: «Ведь я же знаю румынский язык». Ещё не зная, что и кому скажет, она направилась к этой группе мужчин, среди которых особо выделялся высокий, красивый, стройный офицер. Чувствовалось, что он был душой компании. Подойдя поближе и, глядя на этого офицера, она сказала: «Господин офицер, можно вас отвлечь на две минуты? Это очень важно и срочно». Улыбчивый офицер, извинившись перед компанией, подошёл к маме и спросил: «Вы румынка?» «На половину» – ответила она. «Это интересно, внимательно слушаю Вас». Мама, на ходу сочиняя «легенду» рассказала, что её родная бабушка румынка, папа – молдаванин, а муж – русский, который привёз её из Кишинёва в Краснодар и, якобы, бросил перед самой войной. «Всё, дальше можете не рассказывать, я всё понял. Вас вызвали на допрос? Пойдёмте» – и они втроём поднялись на крыльцо. Остальное уже известно. В этот момент пришли к нам на помощь небесные силы. Называйте их, как хотите – Господом Богом, Иисусом Христом. Святой Богородицей, Ангелами Хранителями.

Видимо, на тот момент и я, и мама, и сестрёнка не выполнили ещё своих миссий на этом свете, предписанных нам судьбой. Что же касается нашего спасителя румынского офицера, мама отблагодарила его самой дорогой вещью, которая на тот момент у нас осталась – золотой цепочкой, подарком бабушки перед маминой свадьбой.

Несмотря на то ,что мне тогда ещё не было и пяти лет, в детской памяти четко отпечатались некоторые эпизоды той страшной фашистской оккупации.

Я стал, например, свидетелем, как группу стариков, женщин с малыми детьми и небольшими узелками в руках, и несколькими подростками, в сопровождении двух фашистских автоматчиков с овчарками вели, якобы, для отправки в Германию, а фактически на расстрел. Всех их нашли мёртвыми в противотанковой траншее за селом. Об этом на следующий день рассказал, чудом уцелевший поле расстрела, подросток. Его спасла мать, которая при первых выстрелах обхватила сына и, приняв на себя несколько пуль, увлекла сына за собой в траншею

Вместе с друзьями, я узнал, что несколько мальчишек, которые пытались выкопать мёрзлую картошку, получили ранения из дробовика от местного охранника, перешедшего на службу к фашистам.

В хорошо оборудованных усадьбах с высокими заборами, разместились в основном господа офицеры арийского происхождения, то есть немцы. В домах похуже поселялись румыны и мадьяры. А поскольку у нас не было ни сада, ни огорода, ни даже забора, в нашем скромном саманном домике постояльцев не было. За исключением усадеб с высокими заборами, усадьбы поскромнее подвергались набегам со стороны рядовых и чинов рангом пониже, которые беззастенчиво забирали у селян свиней, уток, кур и другие приглянувшиеся им вещи. Тем не менее, мои друзья два раза совершили небезопасную вылазку и посетили одну из усадеб с высоким забором, где созрели шикарные яблоки. Как всегда, первым перемахнул через забор и оказался на яблоне, я. Эта вылазка едва не закончилась трагически: в это самое неподходящее время вышел из дома хозяин и направился в сторону яблони, на одной из веток которой сидел я. Пришлось прямо с ветки прыгать через забор. И мы втроем еле унесли ноги. На этом наши вылазки не закончились. Мы еще собрались посетить охраняемое картофельное поле. И, учитывая горький опыт наших предшествующих селян, разработали такой стратегический план: лопат с собой не брать, а захватить по паре длинных гвоздей. План был до гениальности прост: я захожу с одной стороны поля, произвожу шумовое оформление, обращаю на себя внимание, а когда полицай направляется в мою сторону – убегаю. В это время двое моих друзей в скоростном режиме выкапывают картошку. По договоренности встречаемся в овраге. Операция прошла успешно.