– Они все из Приморского?
– Да, все живут здесь, – подтвердил Селедцов. – После того как их кинул Рожков, они пока толком не определились с дальнейшими планами. В это предприятие были вложены и их личные средства, так что теперь все оказались на мели.
– Так, с Рожковым более-менее ясно, а остальные подрядчики?
– Остальных двое – Владимир Григорьевич Фоменко и Павел Петрович Гришечкин. У обоих солидные фирмы, у Фоменко покруче. Оба в один голос кричат, что чисты как слеза младенца, о майоре Мажарове никогда слыхом не слыхивали, а в фирмах у них идеальный порядок. По документам, кстати, так и выходит.
– А на деле? – быстро спросил Гуров.
– Я ведь работаю в убойном отделе, – вздохнув, пояснил Селедцов. – Экономические преступления – не моя специфика. Здесь гораздо лучше разобрался бы ОБЭП, но это такая мутная контора, что… – Он вдруг спохватился и прикусил язык. Затем взъерошил было руками свои волосы, но они были столь коротко и аккуратно подстрижены, что и ерошить оказалось нечего, и медленно произнес: – Словом, я их в определенном смысле понимаю. Мажаров работал в их ведомстве… И до поры до времени они не хотят слухов и кривотолков, бросающих тень на их отдел. Вот будут факты – другой разговор. И если они есть, мы их обязательно найдем, – и тут же перешел к следующему вопросу: – Значит, по подрядчикам я вам предварительно изложил, все подробности зафиксированы в документах. Но я не стал зацикливаться на одной версии убийства Мажарова, то есть на подрядчиках, и поинтересовался личностью Мажарова в более широком аспекте. Ничего заслуживающего внимания мне не попалось. Мажаров жил один, с женой развелся около трех лет назад, и она с дочерью уехала из Приморского. По выясненным данным, они не общались. О каких-то личных врагах ничего не известно.
– А он уроженец Приморского?
– Нет, он приехал из Пятигорска. Его восемь лет назад перевели из тамошнего ОБЭПа.
– Старые счеты? – прищурился Гуров, глядя на Селедцова.
– Я посылал запрос в Пятигорск, – покачал тот головой. – По их сведениям, в прошлом Мажарова ничего такого не было, из-за чего с ним сейчас стали бы сводить счеты. И сам он в Пятигорске не был давным-давно. Если вам интересно мое мнение, то ноги у этой истории растут здесь, в Приморском.
– Хорошо, – кивнул Лев, складывая документы, приготовленные Селедцовым. – Будем копать глубже – тогда и узнаем, откуда они растут на самом деле. У меня к вам пока еще только один вопрос, Денис Аркадьевич. Вам белая «Ауди», номерной знак «АА5878», не знакома?
– Никогда не попадалась. Ни по документам, ни в поле зрения.
– Судя по всему, она в вашем городе недавно, – задумчиво сказал Гуров.
– Выяснить местонахождение? Проследить? – деловито спросил Селедцов.
– Не стоит, это мои проблемы, – отмахнулся Лев и поднялся.
Они с Селедцовым обменялись номерами телефонов, и он покинул здание, в котором располагался убойный отдел.
Миша Рыбин дожидался Гурова на улице. Он сидел на своем месте в той же позе, подставив весеннему солнцу веснушчатое лицо, и, кажется, дремал. Однако едва Гуров появился на улице, Миша сразу же открыл глаза и заулыбался:
– Куда едем?
– Гостиница «Берег», – бросил Гуров, усаживаясь рядом. – Слыхал?
– А то! – усмехнулся Рыбин, поворачивая ключ зажигания. – Рад, что вам чувство юмора не изменяет. «Берег» у нас все знают, это же единственная гостиница в городе! Остальное частники сдают. Что угодно – от элитных коттеджей до курятников!
