– Думаешь, как бы поскорее усвистать из Доргейма, да, братишка?
Артур вздрогнул всем телом, ибо именно эта крамольная мысль занимала теперь его голову. Азор простодушно рассмеялся, и смех его был таким незлобным и искренним, что клипсянин невольно расслабился.
– В этом нет ничего ужасного или удивительного, – пожал плечами благообразный брюнет. – Я и сам, признаться, мечтаю о том же. А ты, Уткен?
Артур про себя отметил тот факт, что Азор уже выведал настоящее имя Жабы и обращался сообразно нему, что, признаться, подкупало.
Уткен с готовностью кивнул головой; некрасивое лицо его заметно оживилось, а на щеках показался едва различимый розоватый румянец. Когда среди сонма жестоких и озлобленных людей находится один, готовый проявить сострадание к затравленному всеми слабаку, последний чувствует неимоверную признательность, радость и даже искреннюю привязанность к своему защитнику, что и произошло в случае с Жабой.
– Я очень хочу убежать! – воскликнул Уткен и добавил с толикой бравады: – В конце концов, я и не из таких мест сбегал, бывало и похуже!
– А что, ты полагаешь, отсюда можно сбежать? – поинтересовался Артур у черноволосого проводника. Тот моргнул своими красивыми зелеными глазами и задумчиво ответил.
– Только объединившись с кем-нибудь. Одному это предприятие не под силу.
– А почему Джехар не хочет убегать?
Брюнет с грустью улыбнулся, помолчал, а затем испытующе посмотрел на новичков.
– Пойдемте, по дороге расскажу. Вас уже ждет старик.
Они двинулись вперед, а шершавые влажные от дождя доски принялись противно скрипеть в такт их шагам. Никто, казалось, не следил за их перемещениями, однако пару раз Артур ловил на себе внимательный взгляд стражника или тюремщика, которые так же, как и они, увлеченные своими делами, неспешно проходили по деревянным мостам. Азор задумался о чем-то, Жаба не решался торопить своего обожаемого защитника, и какое-то время они шли в полном молчании. Однако потом Артур в нетерпении прервал тишину, установившуюся между ними.
– Так почему Джехар не хочет убегать?
Азор вздохнул и ответил, словно нехотя:
– Что нас ждет на выходе из тюрьмы? Полидекса. То есть новая тюрьма. А Джех хочет быть свободным.
– Тогда я не понимаю, почему…
Неожиданно всегда спокойный и добродушный Азор разозлился:
– Потому, новичок, потому! Разве не знаешь, что беглого преступника спокойно могут застрелить? Или, может, не слышал о карательном отряде «Рука правосудия»? Они занимаются поиском и умерщвлением беглых каторжников, это для них, как бы тебе объяснить подоступнее… Как заядлому охотнику выйти на зайца. Убежать, чтобы потом тебя в любом более-менее крупном городе зажарили на вертеле? Ну уж нет, кому нужна такая свобода? Скрываться все время – тоже не вариант. А Доргейм-штрасс предлагает иные перспективы. Старик наш, кажется, человек идейный. Он ненавидит беруанцев, хоть сам родом из Беру. Говорят, его прогнали с веток за какие-то там преступные махинации. Старик искренне считает незаконным одних людей выгонять с дерева, а других всячески поощрять и давать им различные привилегии. Это несправедливо. Короче, наш Доргейм, братишка, является оплотом для нового мятежа, понимаешь? Старик надеется сделать из нас воинов и с нашей помощью свергнуть правительство Беру. Он убежден, что никто из нас не виновен в своих преступлениях. Нас сослали только потому, что это выгодно богачам. Почему же мы вынуждены находиться в рабстве всю жизнь? Не лучше ли взять и отвоевать свою свободу у поработителей? Так думает старик и почти весь Доргейм. Все наши занятия, ты сегодня увидишь, направлены на то, чтобы сделать из нас заправских воинов, – Азор сбился и замолчал, погрустнев.
