– Настолько привыкли к неволе, что позабыли свое настоящее имя? – полушутливо, полуиздевательски заметил старик. Артур с заметной гордостью вскинул голову, а голубые глаза его опасно блеснули:
– Меня зовут Артур, – отрывисто бросил он. – А к неволе, по-моему, невозможно привыкнуть.
Хозяин добродушно засмеялся; крученые усы забавно подрагивали в такт его движениям.
– Угоститесь лучше каштанами и не серчайте на старика, – с этими словами он осторожно подцепил пальцами пару раскаленных деликатесов и, шумно подув на свои ладони, протянул юноше угощение. Увидев, что тот медлит, директор подбодрил его, сказав:
– Я догадываюсь, что утренний сельдерей вам вряд ли пришелся по вкусу.
– Почему у вас ненастоящие шкафы? – прямо поинтересовался Артур, чем вызвал еще один язвительный смешок.
– С деликатностью, у вас, молодой человек, явно большие проблемы. Впрочем, если вы уж так ожидаете ответа, то можете считать это моей старческой причудой. Я не живу здесь постоянно, так зачем мне кухня? С другой стороны, когда мне все же приходится по долгу службы ночевать под холмом, гораздо приятнее созерцать вокруг себя уютные и хорошо меблированные помещения, не так ли? Я прочитал ваше дело. Думаю, все, в чем вас обвиняют – неправда.
– Почему вы так в этом уверены? – усмехнулся Артур. – Разве все преступники, попадающие в Доргейм – пушистые котята?
– Не преступники, а дети. Детей можно перевоспитать, – строго заметил господин Мильхольд. – Славный Уилли говорил, что у вас смелая и упрямая натура. Он также заметил, что вы хорошо проявили себя в первые дни и надеется, что в дальнейшем вы будете послушны и не доставите проблем.
– Уилли? – с непониманием переспросил Артур.
– Да-да, армутского типа малый, внешне похожий на вас, кстати.
Значит, речь идет о Джехаре. Что ж, директор, судя по всему, предпочитает обычные имена, что уже неплохо.
– Раз вы так хорошо начали, сможете сами выбрать деятельность по своему усмотрению. Кулинар, садовод, каменщик, дровосек, охотник – в нашем бедном крае имеется нужда во всяких профессиях.
– Садовод, – выбрал Артур самое любимое свое занятие. Впрочем, строптивый клипсянин вовсе не хотел долго ему предаваться, ибо в ближайшее время планировал убежать.
– Отлично. Я всегда говорю: не будь праздным, ибо праздный не будет ни есть хлеб, ни носить одежды трудящегося. В Доргейме все просто: сперва вы учитесь разным наукам, которые помогут вам в жизни, затем трудитесь, что, несомненно, также полезно для души и тела. Мне не нравится, когда нас называют трудовой колонией. Скорее, школа, учебное заведение, где каждый получает возможность обрести себя. Перемещаться по территории можете свободно, но прошу вас великодушно не сходить с мостов. Вокруг болота, что, как понимаете, небезопасно для жизни. Пять часов в день отводится на учебу, три – на работу, остальным временем можете располагать по своему усмотрению. В одиннадцать часов вечера – общий отбой. Находиться в камерах нужно лишь ночью. У нас прижилась следующая система: ребята сами устанавливают дисциплину и следят за ней по своему разумению. Так что все санкции и наказания за плохую успеваемость и неработоспособность ждите от вашего прямого руководителя, то есть, как я понимаю, от славного Уилли. Если же ваши отношения с коллективом будут складываться плохо, то мы отправим вас к господину Тукаю, который, несомненно, достаточно компетентен для того, чтобы направить заблудившуюся овцу по верной дороге.
