– Можете начинать, – предложил он ей. Девушка помедлила, но затем все-таки подняла с земли лук и выверенным движением вложила стрелу в тетиву. Мышцы на ее крепких руках вздулись, как если бы они в действительности принадлежали сильному мужчине, а не хрупкой девушке. В какой-то момент Оделян замерла и с любопытством взглянула на Артура, проверяя, следит он за ее действиями или нет. Затем девушка выпустила стрелу на свободу; взметнувшись вверх, она чуть-чуть не долетела до бедного олененка, который пока еще с любопытством наблюдал за происходящим и шевелил ушами.
– Ая-яй, Одди, – с мягким укором произнес господин Шандонэ. – Я ведь знаю, что ты отличный стрелок!
Девушка невинно пожала плечами; на губах ее появилась мимолетная лукавая улыбка, предназначавшаяся, как оказалось, вовсе не прославленному учителю, а Артуру. Очевидно, пример Одди был очень важен для других ребят; теперь каждый умелым движением брал в руки лук, с наигранной ловкостью натягивал тетиву и благополучно не попадал в цель. Кажется, спустя несколько таких удачных непопаданий учитель стал кое о чем догадываться. Он нахмурил брови, а когда клипсянин (и без того не особо отличавшийся меткостью) так же демонстративно выстрелил мимо цели, хотел было уже вмешаться и выдать очередную, слабо убедительную тираду, но возмущение его было прервано неожиданно в тот момент, когда стрела, пущенная Артуром, приземлилась возле высокой сосны и воткнулась в мокрый мох.
– Не стре-еляйте, пожалуйста! – послышался робкий блеющий писк, раздавшийся откуда-то из леса. Господин Шандонэ замолк на полуслове, так и оставшись стоять с широко разинутым ртом. Остальные с удивлением перевели взгляд от неблаговидной гримасы учителя на источник подозрительного звука: из пролеска, размашисто шагая, вышел Азор. Артур выдохнул. Это можно было предвидеть. Ах, как жаль, что он не успел ничем помочь Жабе… Эта благочестивая мысль замерла, так и не оформившись окончательно, ибо вслед за благообразным брюнетом на свет вылез и сам Четверка.
Ребята были полностью измазаны в болотной жиже, словно им обоим пришла в голову одна и та же абсурдная мысль – принять грязевые ванны. Но погода совсем не располагала к подобным курортным процедурам, а жалкие лица беглецов выдавали такой искренний испуг, что мысль об их праздном времяпрепровождении сразу решительно отбрасывалась, и на смену ей приходили размышления совсем иного толка. Артур почувствовал, как от страха у него сжалось сердце, а ладони похолодели. Судьба его в некотором смысле зависела теперь от слов этих двоих; выдадут ли его, расскажут ли, что он тоже хотел бежать? Наверное, лицо его покрыла неестественная бледность, раз Оделян с подозрением покосилась в его сторону. Впрочем, справедливого гнева владычицы топей Артур боялся меньше всего на свете, на самом деле его страшила встреча с Духом Доргейма, или же с Тенью – если набраться смелости и называть вещи своими именами.
Беглецы нерешительно приблизились к тренирующимся и встали напротив них, как бы отдавая себя на их суд. Оба выглядели виноватыми и растерянными, казалось, они не предполагают, что делать дальше.
Оделян, оправившись от удивления, выступила вперед и грозно воззрилась на провинившихся.
– Где. Вы. Были? – с убийственной отчетливостью проговорила она в полной тишине. Азор уныло переглянулся с Жабой и сделал нерешительный шажок в сторону Оделян. Артур отметил, что у того расцарапана щека, и с нее свисает почерневшая кожица, будто кто-то когтями драл ему лицо.
