Эстев. Наследие молний - страница 6

Я вздрогнул, резко обернувшись. Передо мной стояла девушка. Она выглядела странно на фоне этого мрачного дня – яркая, несмотря на серый плащ и зонтик, который она держала. Ее длинные светлые волосы струились по плечам, а большие карие глаза смотрели прямо на меня.

– Эм… ты ко мне? – выдавил я, чувствуя, как сердце начинает стучать быстрее.

– Да, а кто еще сидит здесь один под дождем? – Она улыбнулась, и в ее улыбке было что-то теплое, почти солнечное.

Я пожал плечами, не зная, что сказать.

– Можно сесть? – спросила она, указав на скамейку.

– А… конечно, да, – пробормотал я, пододвигаясь.

Она сложила свой зонтик и аккуратно села рядом, стараясь не замочить одежду. Мы сидели в молчании, и я чувствовал себя ужасно неловко.

– Ты всегда гуляешь в такую погоду? – нарушила она тишину.

– Нет, просто… не люблю сидеть дома, – ответил я, нервно сжимая край худи.

– Странно. Обычно люди прячутся от дождя.

– Ну, я… мне нравится дождь. Он скрывает все.

Она кивнула, как будто поняла, о чем я говорю.

– А я люблю дождь за то, что он смывает все плохое, – сказала она, поднимая взгляд к небу.

– Это… красиво звучит, – пробормотал я, ощущая, как на лице проступает легкий румянец.

Она посмотрела на меня, улыбнулась, и я вдруг почувствовал, что этот мрачный мир стал немного светлее.

– Кстати, я Кэсс, – сказала она, протягивая руку.

– Эстев, – ответил я, немного смущенно пожав ее руку.

– У тебя необычное имя. Откуда оно?

– Мама выбрала. Оно вроде как… из книг, – ответил я, чувствуя, как голос предательски дрожит.

– А ты сам читаешь?

– Раньше читал, – сказал я, опустив взгляд. – Сейчас уже нет.

– Почему?

Я замялся, не зная, что сказать. Как объяснить незнакомке, что я больше не могу читать, потому что мысли постоянно возвращаются к тому, кем я стал?

– Просто… времени нет, – выдавил я.

Она снова улыбнулась, но на этот раз ее взгляд был чуть серьезнее.

– А я читаю все подряд. Особенно люблю фантастику. Иногда хочется сбежать в другой мир, знаешь?

Я кивнул, не зная, что ответить, и просто слушал. Ее голос был спокойным, мелодичным, как шелест дождя, и с каждым ее словом мне становилось легче. Она рассказывала о книгах, о своих прогулках, о том, как однажды потеряла зонтик и промокла до нитки. Впервые за долгое время мне хотелось слушать.

– А ты? Что ты любишь? – вдруг спросила она.

– Я… – я запнулся, потому что даже не знал, что ответить. – Не знаю.

– Ничего?

– Раньше я любил… рыбалку. Мы с отцом часто ездили к озеру.

Ее взгляд стал мягче.

– Звучит здорово. А почему перестал?

Я посмотрел в сторону, стараясь не встречаться с ее глазами.

– Просто… жизнь изменилась.

Она ничего не сказала, но я почувствовал, что она понимает больше, чем говорит.

Дождь начал усиливаться. Капли громко стучали по земле и листьям.

– Ты весь промокнешь, – сказала она, кивая на мое худи.

– Я привык, – ответил я, пытаясь улыбнуться.

– Тогда, может, погуляем еще? – предложила она, поднимаясь.

Я удивился ее предложению. Никто не хотел проводить со мной время, тем более в дождь.

– Ладно, – тихо сказал я, чувствуя странное тепло внутри.

Мы пошли по мокрой дорожке, и я вдруг понял, что впервые за долгие недели мне не хочется быть одному.

Дождь усиливался. Капли громко барабанили по деревьям и скамейкам, словно стараясь заглушить тишину, которая иногда проскальзывала между нашими словами. Мы с Кэсс шли по извилистой тропинке парка, стараясь избегать глубоких луж, хотя это уже не имело смысла – ноги давно промокли.