Прибежала Дина, усадила Ники рядом со мной, потом убежала за подносами – своим и для сына.
– Привет, – сказала я Ники. – Привет, мальчишка!
Он захохотал, закрыл себе лицо ладонями, потом растопырил пальцы и принялся таращиться на меня озорными глазами.
– Ой, а где Ники? Где наш Ники? Он же только что был тут! – притворно испугалась я.
Ники захохотал, отвел ладони от лица, потом опять спрятался за ним.
– Дай лапку! Дай свою чумазую лапку… Будем дружить, да, мой мальчик?…
Мы с Ники соединили на миг свои ладони, Оком к Оку.
Примчалась Дина с подносами.
– Ты представляешь, не хотел никуда идти… Еле его выманила. Пошел только, когда я сказала, что Рита придет.
– Лита, – звонко произнес Ники.
– Да, Рита. Где у нас Рита, а?
Ники потянулся ко мне, пришлось наклониться к нему. Он с чувством обнял меня за шею, а затем звонко поцеловал в щеку. Это ужасно растрогало меня. Я тоже поцеловала Ники, в макушку.
– Ники, давай есть, а то остынет. Ну-ка, что у нас тут… попробуй, – Дина указала на тарелку перед ним, затем сунула в руки сына ложку.
Ники затряс головой, протянул к лицу Дины свою ладошку с Оком.
– Так я и знала! – укоризненно произнесла она. – Рита, мы сейчас…
Она схватила Ники на руки, и убежала в общественную туалетную комнату, что располагалась неподалеку.
Вернулась скоро, опять посадила Ники на его стул.
– Забыл, и я тоже хороша, не стала его контролировать перед выходом, – пожаловалась она, кивнув на сына.
– Ничего. Я вот сегодня одеяло на дезинфекцию не сразу закинула, пришлось возвращаться. А Лара вообще много чего забывает! Что она, на Око свое не глядит, что ли… А, Дина! Давно хотела спросить. Это тяжело – растить ребенка?
– Нормально, – ответила Дина. – Да я, в общем, спокойно ко всему этому… У Ники сейчас особый период, он привыкает к самостоятельной жизни. Раньше мне, на мое Око все сигналы от него дублировались, а теперь нет. Он сам за себя, да, Ники? – она провела рукой ему по плечу.
– Сам! – радостно, с гордостью произнес Ники.
– В следующий раз один пойдешь в туалет, ладно? Без мамы? – сказала ему Дина. Потом обернулась ко мне. – Он и сейчас сам дома со всем справляется, но это дома, а здесь ему без меня еще немного непривычно.
– Ники молодец, – сказала я, не отрывая взгляда от сына подруги. – И вообще… Знаешь, я о чем иногда думаю? Как раньше тяжело было мамочкам. Все это… не за столом будет сказано, ты поняла.
– И не говори. Но у Ники очень рано сформировалась связь между его мозгом, вернее, имплантом в его мозге и Оком.
– Иннервация.
– Да, иннервация. Теперь почти все – без проблем.
Мы замолчали, глядя на Ники, который довольно уверенно ел ложкой густую бело-розовую смесь из тарелки. А ведь совсем недавно ему на раздаче выдавали бутылочки с жидким питанием…
– Я бы хотела такого малыша, – не выдержала, призналась я.
– Повзрослеешь – родишь.
– Ты уверена? А вдруг Истина не позволит мне иметь детей? – засомневалась я.
– Пройдешь тесты, и все равно родишь, – убежденно произнесла Дина.
– Ларе вон даже тесты не помогают, – напомнила я. – А они с Дэном, между прочим, день и ночь мечтают о детях.
Дина ничего не ответила. Она почему-то избегала разговоров о Ларе. Та чем-то не нравилась моей подруге.
– Ты не ешь совсем, – подвинула ко мне поднос Дина.
Мы принялись за завтрак.
Основа завтраков, впрочем, как обедов и ужинов, делалась из одного неизменного сырья. Из водорослей. Менялся только цвет блюд, и их консистенция…
