– Ну а что же мне делать, Лешенька?.. – Оксанка окинула опечаленного дизайнера странным взглядом, сочетавшим в себе иронию и нежность одновременно. – Эта же клуша совсем без меня пропадет!
ДДА робко взял ее за пальцы. Цвет его щек при этом неестественно загустел.
– Огучка, а можно я подарю тебе одну вещь?
– Леш, да ты меня прям как в последний путь провожаешь! Ты не расстраивайся, эту вещь, если что, можно будет в гроб положить! Ну, на крайняк, со следующим покойником передать…
Какая же Дорохова циничная! Просто уму непостижимо! Не понимаю, почему у Олега это вызывает смех.
ДДА, кстати, тоже хмыкнул. Но потом напустился на нее:
– Зачем ты так говоришь? Ты разве не знаешь, что мысль материальна?
Он не выпускал ее пальцев. Все смотрел, как зачарованный странник. Убрал челку, лезущую ей в глаза…
– Помедленее, пожалуйста, – попросил Олег, – я не успеваю плакать.
Оксанка, обернувшись, рассмеялась.
– Программа «Жди меня» и я – ее ведущий Простокваша! – точь-в-точь как натуральный ток-мен протараторила она. – Вернее, просто Кваша…
Над этой белибердой они стали потешаться уже втроем. Одна я ничего не поняла.
Неужели это смешно? Да где у Дороховой глаза? Вот если бы меня кто-нибудь так любил!
Тут вылетела взбешенная Чижова.
– Знаешь, что сейчас мне сказал этот козел? – обратилась она к Оксанке, но, посмотрев на нас, осеклась. – Идем, покурим!
Курить в нашем офисе строжайше запрещено. Поэтому всем курильщикам (а курят у нас все, кроме меня и Олежки) приходится наслаждаться процессом на улице.
Девчонки утеплились, надев на плечи по куртке, и вышли за дверь. И только они это сделали, как с лестницы скатился разъяренный Талов. Я таким его еще отродясь не видела! Метнув в нас гневный взгляд, он слегка сбавил шаг:
– Что застыли? Почему не работает никто? Разгоню всех к чертовой матери!
«У-у, видать, Чижова наворотила дел!» – подумала я, поспешно утыкаясь в первый попавший каталог.
А Миша, быстро сообразив, где ему искать беглянку, чуть ли не ногой распахнул полуприкрытую дверь.
– Чижова! – гаркнул он. – Вы что себе позволяете? Я еще с вами не закончил!
– Да пошел ты! – послышался недовольный Иркин голос. – Я с сегодняшнего дня на вас не работаю!
– Правда? – почему-то очень обрадовался Миша и тоже исчез из поля зрения.
Через секунду вновь появилась Оксанка, юркнувшая назад с таким видом, будто была застукана за невероятно пакостным дельцем.
– Да-а, робяты! – вполголоса сказала она. – Страсти накаляются!
Все тут же стали закидывать ее вопросами: что, да как, да почему?.. Но она только отмахивалась:
– Да ладно вам! Чижову, что ли, не знаете? Прорвется! И прорвалась!
Они с Мишей вернулись через некоторое время, уже вполне миролюбиво обсуждая какую-то тему. Оксанка в тот момент как раз сидела у крокодилицы (как она называет за глаза Веронику). Упрашивала отпустить ее вместе со мной.
В общем все устроилось наилучшим образом. Страсти по Ирине улеглись. Крокодилица отпустила Дорохову на все четыре стороны. Да еще, в отличие от меня, не поставила никаких временных ограничений.
В ночь накануне отъезда мы сидели с Оксанкой в моей комнате и комплектовали вещи по разным пакетам.
– Так, термос и диски – в салон! – распределяла я. – Да! И прихвати еще вон ту подушку. Вдруг захочешь вздремнуть в дороге.
– Кто? Я?! Смеешься, что ли? Да мне впору с собой памперсы брать, а ты тут с какой-то подушкой!.. Эх, хорошо было бы прицепиться на тросу к рейсовому автобусу до Воронежа! – мечтательно сказала Оксанка.
