– Сергей? – в прихожую вышла Мария. Эта, здешняя Мария. Она увидела выражение лица Николаева, бластер в его руке. Заглянула в карман своей вновь купленной куртки. Все три диска равномерно светились синим цветом.
– Черт, не может быть! Сергей! – Но он смотрел словно сквозь нее. И доносились, смутно вроде, крики с улицы, и звуки выстрелов, и еще что-то. – Нет! Очнись! Сергей, очнись! Не сейчас! – она вцепилась ему в плечи, тряхнула, а он стоял, глядя насквозь – и такой ненависти она давно не видела ни на чьем лице. Дала ему пощечину – словно и не заметил.
Она прижала его к себе, и поцеловала.
Николаев очнулся. От слов, но в первую голову – от поцелуя. Его он потом не мог забыть, сколько времени ни проходило, что бы ни случалось. Ушел гнев, остыла ненависть, ушла обреченность. Были только он и Мария – стояла, прижимала его к себе. Отпустила и отошла сама, прижимая ладонь ко лбу.
– Господи, – прошептала она. – О боже мой...
Телефон. Ее телефон – Николаев машинально полез в свой карман, проверить: там лежал новенький мобильник, Мария решительным тоном потребовала купить. Не он.
Мария не сразу сумела достать телефон – руки дрожали. А Николаев понял, что держит в руке бластер, но снова – игрушку. Осторожно вернул его в кобуру.
– Да, дядя Гоша. – Голос Марию тоже не слушался. – Нет, все прошло. Да, наверное он. Я буду рядом, конечно. Извините.
Она схватилась ладонью за дверной косяк и долго так стояла, опустив голову. Потом спрятала телефон и выпрямилась.
– Не делай так больше! – Она посмотрела в его глаза. – Давай угадаю: за что это мне, пусть все пропадет пропадом, я вам сейчас покажу.
– Почти угадала. – Признаваться было нелегко. Она что, мысли читает?! – Откуда знаешь?
– От верблюда. – Мария слабо улыбнулась. – Давай говори, как тебя в чувство приводить. Что помогает лучше всего. Все, кроме постели, устрою. Ну, говори!
* * *
– Ты не все рассказала. – Они сидели в здешней гостиной, и на столике было пиво, вино и закуска – пиво Мария пить отказалась, а по поводу вина сказала: как выпью второй бокал, спрячь и не отдавай. Второй бокал стоял, полный наполовину.
У бабушки водился видеопроигрыватель. И телевизор, вполне неплохой. Цены, конечно, далеко не самые низкие в городе, тем более за квартиру в центре, и все такое, но дяде Гоше Мария верила твердо, дурного не посоветует. Так вот, сидели, и смотрели «Семнадцать мгновений весны». Нашлось в киоске в магазине напротив, но туда Мария наотрез отказалась идти одна. Вместе и сходили.
Они сидели, и вскоре она перебралась ему за спину, уселась там, обняв и положив голову ему на плечо. Отпусти их, сказала ему эта Мария не так давно. Не вспоминай, не береди себя. Все равно будут сниться, каждую ночь. Они там, ты здесь. Это здесь каждое полнолуние конец света, ясно? А там они могут жить еще долго и счастливо. Может, потому там и не происходит конца света, что здесь он каждый месяц, как по часам.
Кончилась девятая серия. Николаев нажал на паузу. Сделай санитарную паузу, несколько раз требовала Мария. И хохотала, когда он потребовал объяснить, в первый раз, что это такое. В туалет, потом умыться и добавить на стол, вот что это. Я тоже это кино люблю, понял? Смотрим вместе!
– Не все. – Она погладила его по голове. – Пока не надо все. Тебе повезло, сразу с нами встретился. Я вот первые одиннадцать раз одна была. Потом расскажу, может быть. Тебе снится, как летишь головой в стекло, да? А я вижу каждую ночь, как меня переезжает и, прости, кишки наружу лезут. Вот такие у меня веселые сны. Извини, что во время еды.
