– Даша, – как только отзвучали поздравления и вино было выпито, Мария подошла к Дарье. – Это от него, – она осторожно надела ей на шею обсидиановое ожерелье, – а это от меня, – вручила ей пакет с книгами. – С днем рождения! – и поцеловала в обе щеки.
Подарки, как оказалось, нашлись у каждого.
* * *
Степан, возможно, и был коммивояжером, но играл очень красиво, и вместе с Петровичем получился настоящий ансамбль. После того, как устроили очередную паузу – вино поручили разливать дяде Саше, а дядя Гоша и Петрович вернулись к шашлыкам – стало понятно, что праздник окончательно удался.
– Это правда от вас подарок? – Дарья отвела Николаева в сторонку, когда у того в разговорах выдалась пауза. – Сами выбрали?
– Сам, – признал Николаев. – Отчего-то подумал, что это тебе понравится. Рад, что понравилось.
Дарья молча обняла его (пришлось присесть), и долго не отпускала.
– Я хочу с вами жить, – она посмотрела в глаза Николаева. – С вами и Машей. Если разрешите. Тетя Надя и дядя Саша друг к другу неравнодушны, а я всегда невовремя, – она не выдержала, прыснула. – Можно? Я не буду мешать!
– Да, конечно, – и его снова обняли. Все равно считаю ее десятилетней, подумал Николаев, ну не получается по-другому. И так понимаю, что взрослая – помню все вчерашние разговоры, но не могу.
* * *
– Вы так танцуете, – похвалила Надежда Петровна. Неопределенного возраста. Николаев знал, что ей было сорок три, когда она попала сюда. Но учительницы, особенно советские, выглядят одинаково в любом возрасте. – Приятно было посмотреть.
– Сегодня в первый раз, – признался Николаев. Не любил танцы, если честно. Как-то вдруг перестал любить. Пока не появился Денис, ходил с Марией на вечеринки, и там танцевал за милую душу. А потом – как-то разом все окончилось. И вечеринки, и многое другое. Как отрезало. – В первый раз за последние восемь лет. Даша уже сказала вам?
– Да, мы вчера еще поговорили. Ей нужен отец, – Надежда Петровна перешла на заговорщический тон. – Знаете, я учила ее. Ребенок же, нельзя, чтобы осталась необразованной. Она прекрасная ученица, никогда не ленилась. Но вот только вчера я поняла, что она давно уже взрослая. Я люблю ее, как внучку, но ей нужен отец. Извините, – она посмотрела в глаза Николаева. – Дядя Гоша и Михаил Петрович для нее дедушки. И тут появились вы. Простите мою бестактность, у вас там сын, верно?
Николаев согласился.
– Дарья будет очень хорошей дочерью, – Надежда Петровна улыбнулась. – Характер, конечно, трудный, но у кого он здесь легкий? И потом, я тоже верю, что мы отсюда выберемся. Федор знает, что говорит. Ой, простите великодушно, я сегодня болтаю без умолку!
* * *
– Невероятно, – Федор почесал затылок, глядя на Кошку, сидящую на плече Николаева и спокойно умывающуюся. – Никогда такого не случалось. Значит, в карман, и там вы придерживали ее, когда случился сброс. Я обязательно повстречаюсь с нашими коллегами из Великобритании и Канады. Может, из США, если успею. Завтра же займусь. Они тоже должны знать. Мы знаем, что переносятся примитивные формы жизни – микроорганизмы – это проверено, это факт. Но ничего более развитого, нежели растения, не переносилось. У Даши был как-то раз хомячок, – улыбнулся он. – Она так переживала, что он остался где-то позади.
– А у вас есть объяснения, почему вот это, – Николаев указал на кобуру с бластером, – становится чем-то другим? И диски, которые у Марии.
