Касательно соблюдения секретности, старпом выразился достаточно четко, однако, мне было очень сложно навскидку составить такой текст доклада, чтобы ненароком не раскрыть командиру таргоцианских наемников особо охраняемую тайну. В чем я была точно уверена, так это в первую очередь в том, что Шрину не нужно было знать о нахождении на звездолете Главы Спецкорпуса, да и обо всех прочих перипетиях, тем или иным образом имеющих отношения к адмиралу Тер-Шеллу, мне следовало деликатно умолчать. Но если бы всё было так легко… Без прямого или косвенного участия Тер-Шелла на звездолете не обходилось ни одно событие, и опуская эту существенную деталь, я рисковала утратой смысла всего повествования. При этом я прекрасно знала, что Шрин питает к адмиралу жгучую ненависть и буквально спит и видит, как бы учинить над ним жестокую расправу – хрупкое равновесие, которого Командующий Спецкорпусом добился посредством взаимных договоренностей с правительством Тарго, изрядно пошатнулось, и я бы не удивилась, если бы вместо того, чтобы заниматься решением насущных проблем, таргоциаты дружно бросились бы сводить старые счеты с Тер-Шеллом. На этом фоне у меня отсутствовали всяческие идеи, как пройти по веревочному мостику над бездонной пропастью и не рухнуть в разверстую бездну. Мое положение усугублялось еще и нехваткой свежей информации – например, я бы не отказалась предварительно выяснить, было ли ригорцу известно, что одиозный адмирал, совсем недавно наводивший ужас на весь Галактический Союз, лежит при смерти в соседнем боксе медотсека и при наихудшем раскладе вот-вот отдаст душу своим зауритским богам.
Я мялась непростительно долго, и по всем признакам, оба моих спутника были в шаге от того, чтобы потерять терпение. Сапфировые глаза коммандера Рэнда смотрели на меня с немым вопросом, а Шрин всем видом демонстрировал, что моя неестественная заминка выглядит чересчур подозрительно и наводит на определенные мысли.
– Сэр, я сделала всё, о чем вы просили – передала сведения из Четвертой Плотности капитану Майкрофту сразу же, как меня эвакуировали со станции Бирс-Гардем, – наконец собралась с духом я, – я думала, мы немедленно стартуем к Земле, но капитан сказал, что сначала нужно обеспечить безопасность персонала станции. Решение капитана отправить медкапсулу на Тарго показалось мне верхом цинизма, но док подтвердил, что вы можете не перенести гиперпространственного перехода, и я смирилась. Нет, не с тем, что ваше состояние безнадежно, а с необходимостью оставить медкапсулу на планете. Я ни на миг не прекращала верить, что у вас еще есть шанс, сэр, и вам надо только дождаться трансплантации. Потом «Этернум» совершил прыжок, всё снова прошло неудачно, нас вышвырнуло в астероидном поле, корпус получил обширные повреждения обшивки, несколько членов экипажа серьезно пострадало. Я в этот время как раз была в медотсеке, от толчка упала с кушетки, сильно ударилась и даже вынуждена была передвигаться в гравикресле. После устранения повреждений мы снова прыгнули, и тут же попали в зону действия аномалии – всё произошло так быстро, что я даже не успела сообразить, когда нас опять выбросило из подпространства. Команда погрузилась в сон, и как предписывает Устав, я приняла на себя командование звездолетом.
– И…? – так и не услышал продолжения старпом, а заостренные ушные раковины капитана Шрина еще больше вытянулись и напряглись, – Ригор. При каких обстоятельствах «Этернум» побывал на планете, и кому принадлежала инициатива туда полететь? И вы ведь оказались в медотсеке до столкновения с астероидом, а не после, так? Что вы там делали?
