Эти ваши люди. Жизнь неизвестных - страница 2

Война с Францией окончилась. На место Флетчера был назначен зануда и придворный шаркун лорд Белломонт, и все вернулось на свои места. В Лондоне Флетчера попробовали было взять за панталоны и привлечь к суду. Королевские прокуроры были весьма фраппированы, когда он устроил на процессе целый спектакль с криками «Простите меня, дурака старого, люди добрые! Не уследил!» – и безудержно каялся в том, что недолжным образом организовал контроль за исполнением условий выданных им каперских патентов. Действительно – кто бы мог подумать? – оказывается, его пираты грабили не только французские суда и не только в период ведения военных действий. Господи, как Ты мог допустить? Налоги? Да что вы, бросьте, какие налоги?.. Тут патенты, патенты-то, оказывается, были просрочены!.. Процесс длился около месяца и тихо сошел на нет. Сыграли тут роль флетчеровы миллионы, не сыграли, – истории не известно. Он удалился на покой, и более на ее страницах не появлялся.

Примерно через век, а потом через пару веков, опыт Флетчера пытались повторить губернаторы обеих Виргиний, Техаса и Аризоны. Но тут уже было поздно рыпаться. Железный монстр под названием «государство» зохавал Штаты довольно глубоко и начал переваривать. Как, собственно, и везде.

Мораль тут простая: основанная на общественном договоре анархия благоприятна для всех участвующих сторон, а государство есть зло и соттона. И аминь.

Джон Тэйлор родился 16 августа 1703 г. в Нориче и, когда подрос, поначалу работал учеником аптекаря и помощником своего отца, Джона Тэйлора, окулиста, а в 19 лет устроился оператором в знаменитую больницу Св. Фомы в Лондоне, что напротив Вестминстерского дворца. Получив некоторое представление о хирургическом ремесле, он возвратился в Норич, но не переставал приезжать и в Лондон, потому что там клиентура была, естественно, побогаче, да и дома оказалась такая прорва врачей, что конкурировать с ними молодому специалисту оказалось не по плечу. Наверное, к этому времени следует отнести предание о том, что один из лондонских пациентов – теолог доктор Джон Теофил Дезагюлье и посоветовал в 1725 году молодому дарованию не зарывать в землю талант и специализироваться исключительно на глазной хирургии. Об этом сообщает нам биограф доктора Николас Уэйд.

Доктору Дезагюлье-то что… он ляпнул, может быть, не подумав, первое, что в голову пришло, а потом сложил в сундук пару нагрудных золотых цепей (он в то время был Великим Мастером Великой Ложи Англии и членом Королевского Общества), да и был таков – помчался в свою недостроенную часовню в Кэнонс, где они с приятелем его, композитором Генделем, всеми силами старались угодить своему благодетелю Джеймсу Бриджесу, 1-му герцогу Чандос, – кто красивыми проповедями (Дезагюлье), кто сборниками гимнов – «Чандос-антемы» и «Музыка фейерверков» (Гендель), а кто и производством и аранжировкой самих фейерверков под генделеву музыку (сын Дезагюлье – Томас). А вот юноше его слова в душу запали очень крепко, и тот решил все же занять нишу глазной хирургии, но не просто так, а как еще никто в мире не занимал.

Операция реклинации катаракты, в принципе, производилась еще в такие времена, что про них написано в Кодексе Хаммураппи. Тонким острым предметом прорезается роговица, этот предмет просовывается дальше, в стекловидное тело, им цепляется помутневший хрусталик, вскрывается, и из него удаляются мягкие массы и ядро. Наиболее современную технологию на тот момент внедрил во Франции в 1745 г. Жан Девиель, и по его имени эта методика и названа, хотя, как уже упоминалось, суть ее оставалась неизменной много веков и совершенствовались только орудия труда. Естественно, после операции пациенту накладывали на глаз свинцовую примочку и ждали, что поможет. Иногда помогало, иногда нет. В частности, когда молодой Тэйлор отправился странствовать по Англии в 1727 г. в поисках нового хлебного места для практики, у него внезапно несколько раз получилось. Забегая вперед, необходимо отметить, что получилось и в 1748 г., когда он действительно вылечил от катаракты историка Эдварда Гиббона, который затем нам всем еще успел подарить знания об упадке и крушении Римской империи. Однако никто не стал бы спорить с тем, что такое лечение – рулетка, в основном, за счет свинцовых примочек, спасения от которых еще не было придумано.