Завидев ее, Кохэку поднял ладонь, выбросил недокуренную сигарету в мусорку неподалеку и сделал пару шагов навстречу, терпеливо ожидая, пока его коллега и сопровождающий ее мужчина пересекут парковку.
– Привет, Кохэку, – поздоровалась Китамура, и прежде, чем Араи ответил какой-то колкостью, представила своего спутника: – Это Фудзивара Масахико, погибший – его коллега.
Араи заставил себя убрать с лица идиотское выражение и согнулся в поклоне.
– Соболезную, господин Фудзивара, – серьезно произнес он. Несмотря на то, что его, как успела заметить Нэцуми, его просто распирало изнутри (инфантильно-радостные нотки в его голосе она заметила еще когда он понял, кто именно ему звонит), Кохэку все же держался серьезно. На секунду ее посетила мысль, что он не тот легкомысленный идиот, которым пытается казаться, но она отмела ее – не до Араи сейчас.
– Спасибо, – коротко ответил Масахико. Он стоял, делая медленные сосредоточенные вздохи, и не выглядел сильно готовым к диалогу. Китамура заметила это, и аккуратно предложила:
– Если не хотите, можете не смотреть. Мы осмотрим студию, и потом еще раз опросим Вас, если так будет легче…
– Спасибо, – слабо повторил Фудзивара, непонятно, соглашаясь на предложение Нэцуми, или нет. – Пойдемте, я проведу вас, здесь без пропуска никак…
– Хорошо, – Китамура кивнула. По правде, она все еще чувствовала себя несколько разбитой, но отчаянно пыталась собраться. Переведя взгляд на Кохэку, она спросила: – Тэцуо не связывался с тобой? Что-то он опаздывает.
Кохэку шаркнул подошвой кроссовка по бетонному крыльцу.
– А он… выразил четкое согласие приехать? – недоверчиво протянул он.
– Это ты к чему?
– Ну не знаю, – Араи пожал плечами. – Помнишь, что было в прошлый раз, когда мы ездили в Отару? Он что-то был не в восторге от загубленного выходного.
Китамура пожевала губу.
– Ладно, – подытожила она. – Объявится он или нет, мы так долго ждать не можем. Пойдемте, – она кивнула головой на вход, и уверенно прошествовала сквозь раздвинувшиеся перед ней стеклянные двери.
Все время, пока они проходили пропускную, поднимались на лифте и шли по неприятно длинному коридору с каким-то невообразимым количеством поворотов и дурацким цветастым ковром на полу, Китамура пыталась скрыть кислое выражение лица от своих спутников. От переменившейся погоды у нее разболелась голова, ее грызло чувство вины за злость на молчащее радио в машине, стыд за свой нелепый страх перед клиентом, неловкость за раздражение на светящегося счастьем Араи. Вдобавок, преждевременная гибель диктора почему-то ощущалась для нее, как личная потеря, и это сбивало с рабочего настроя. Еще и Тэцуо решил бросить ее с этим.
Друг, называется.
Ладно, подумала Китамура, скользя взглядом по номерным табличкам на дверях, наверное «друг» – это не самое подходящее слово для человека, с которым ты работаешь в одной конторе и раз в пару месяцев занимаешься сексом от скуки, но в японском языке не было слова, которое могло бы в полной мере описать суть их взаимоотношений.
Нэцуми хотелось думать, что они друзья, и не хотелось думать, что по этому поводу думает сам Тэцуо.
Уставившаяся себе под ноги, она не заметила, как ее спутники замедлились, и едва не влетела в спину резко остановившегося Араи, в последний момент ловко обогнув коллегу и встав рядом с ним.
– Пришли, – подавленно отрапортовал Фудзивара, сгорбившись и кивком указывая на закрытую деревянную дверь. Лаконичная металлическая табличка на уровне глаз гласила: «924. Кита но сюто».
