С этого уровня можно более обстоятельно и широко рассмотреть историю становления россо-славянской народности, не затушёвывая, а вскрывая проблемы её этногенеза. С момента оформления проблемы индо-европейской прародины, перенесения её на восток в Причерноморье, Зауралье; или на юго-восток в Переднюю Азию и Закавказье повисают материальные основания привязки становления славянской языковой общности в ареале Дунай-Висла-Вислока, утверждаемых теориями Трубачёва и Седова и возрастает значение как старых построений Третьякова-Рыбакова-Гимбуртас, обращённых на Поднепровье; так и новые прикидки, связанные с индоевропейским миром Великой Степи, центр которого на интересующий период начального Россо-генеза лежал в Зауралье в районе Культуры Страны Городов (Синташта – Аркаим),знаменательную преемственность в приёмах строительства укреплений городов с которой сохранила Северо-Восточная Русь.
ЛЕКЦИЯ 2. ПОТУГИ ГЕИ: Палеогеография об условиях оформления и развития Ойкумены
Современное состояние Антропологии настоятельно требует увязки её результатов уже не только с видоизменением ландшафтных зон последнего миллиона лет – что, кстати, по большому счёту так и не было сделано в рамках приблизительно 150-летнего рассмотрения человека с естественно – научной позиции, заявленной Ламарком и реализованной в научном дарвинизме; но по огромному хронологическому расширению поля исследований уже требует рассмотрения этого вопроса в тесной взаимосвязи с геологической историей планета хотя бы в рамках оценки утилитарных последствий наложения этих процессов на широкий антропогенез, от оформления млекопитающих до выделения на их поле отряда приматов, в рамках современных представлений полагаемый в промежутке от 299 до 39 млн. лет, против прежних 100—6 млн. лет; так и прямого антропогенеза с выходом на итоговый Homo Sapiens, ныне укладываемый в период 39 млн. лет – 400 тыс. лет, против недавно ещё неоспоримых оценок 6 млн. лет – 50—40 тыс. лет назад.
Не входя в целом в детали утвердившейся в середине 20-го века теории дрейфа материков Р. Вегенера вследствие которого они периодически собираются в Общий Гиперконтинент и так же закономерно расходятся из него (обоснование этому процессу в настоящее время убедительно дают П. Силвер и М. Бен) необходимо априорно признать огромное значение этих «схождений» для истории жизни на планете. Уже в первом приближении этапы воссоединения автономных доселе процессов биологической эволюции могут быть заявлены как точки бифуркации (выбора) грядущих путей восхождения живого, этапы вдохновенного синтеза богатства реализованного в новую органическую сложность.
Установленная палеонтологией дата оформления класса млекопитающих (эволюция терапсиды – целодонты – однопроходные млекопитающие) в начале триасовского периода мезозойской эры (290—240 млн. лет назад) прямо совпадает с развитием процесса распада гиперконтинента Пангея (220—190 млн. лет н.) и началом процесса формирования современной картины материков, и не учёт взаимодействия этого глобального процесса уже недопустим, его влияние прямо сказывалось на общей картине антропогенеза, ускоряя или замедляя его, а то и исключая целые материки из этого процесса, например Австралию, Америки; обуславливая всё более признаваемые «перескочки» его развёртывания с континента на континент, угасание или взрыв его мятущейся картины как по регионам, так и по субъектам продвижения антропологического. Можно утверждать, мы только приблизились к постановке вопроса о значимости фактора геологической истории планеты на картину антропогенеза, тем более отстаём от понимания его механизмов воздействия на эволюцию биологического в социобиологическое. А ведь оно очевидно огромно уже на простейшем примере: Австралия, законсервировавшая в себе «самый прогрессивный» с точки зрения подхода к антропогенезу класс древнейших млекопитающих (сумчатых), оградив их от подавления поднимающимися древнейшими динозаврами (архозавры) – она ничего не внесла ни в определяющее направление биологической эволюции, ни в антропогенез.
