Она знала, как экспансивны все итальянцы, поэтому просто протянула к нему руки и с радостью обняла. Он начал что-то быстро говорить по-итальянски, смеясь и отчаянно жестикулируя. Итальянец всё говорил, они его не понимали, но смеялись вместе с ним. Потом он достал из сумки бутылку вина, сделал глоток из горла и протянул Лиле с Лешкой:
– Chianti, signora, chianti! – называл он сорт вина, по-прежнему заливаясь смехом.
Лиля отпила глоток со словами «За Италию!» и передала бутылку Лешке. Потом кинулась в купе, открыла один из чемоданов, достала последнюю бутылку водки на продажу, крикнула просыпающимся пассажирам:
– Мы в Венеции! – и побежала дарить водку карабинеру.
Он с благодарностью принял бутылку и крепко обнял Лилю.
Люди стали просыпаться и, потягиваясь, выходили на площадку, с удивлением поглядывая на веселого карабинера.
– Почему стоим?.. А это еще кто?
Лешка возбужденно объяснял:
– Мы в Венеции, это итальянский карабинер. Вдали купола собора.
Люди смотрели безразлично, ворчали:
– Безобразие – туалет заперт. Когда же мы тронемся?
* * *
За сто километров от Рима поезд остановился, хотя никакой станции вокруг заметно не было. Два вагона с иммигрантами отцепили, и поезд ушел. Карабинеры весело помахали беженцам и оставили их в окружении десятка энергичных молодых людей в штатском. Они говорили между собой на иврите, это была секретная служба Израиля, теперь иммигрантов охраняли они. Италия предоставляла им право нелегального временного проживания, но не брала на себя никаких обязательств по их содержанию и охране – все делалось за счет Израиля и США.
Люди не понимали, что случилось, волновались, переговаривались. Рядом с путями стояли три автобуса и грузовики для багажа. Оказалось, людей специально будут пересаживать в автобусы, чтобы предотвратить нападение террористов на вокзале в Риме. Опять началась суета с багажом, все метались, таскали вещи, перекрикивались. Израильтяне помогали. Наконец вещи сложили в грузовики, и все расселись по автобусам.
В Рим въехали в темноте – так было безопаснее. Большинство людей дремали, все устали и были голодны, старики совсем обессилели и вздыхали, дети капризничали и плакали. Лиля с Лешкой прильнули к окнам – увидеть, какой он, Рим. Даже при быстром движении автобуса их поразили громадные площади, очертания великолепных дворцов и соборов, красивые фонари, незнакомые деревья и пестрая толпа на улицах. Рим захватывал, Рим обвораживал, Рим очаровывал!
Их привезли на узкую улицу в центральной части города, остановились около шестиэтажного дома старинной архитектуры. У подъезда с высокими дверями, большими бронзовыми ручками и великолепными стеклами висела доска с надписью Cipro, в глубине за дверями виднелись мраморный пол и широкая лестница. Все отличалось от убогой венской гостиницы и сразу произвело на путешественников впечатление. Работник ХИАС раздал ключи от комнат и объявил:
– Вещи берите с собой. В столовой на втором этаже вас ждет ужин.
Слово «ужин» придало всем бодрости, и началась третья за сутки процедура выгрузки вещей. Комнаты располагались на четвертом, пятом и шестом этажах, а лифт был один, старой конструкции, двигался медленно, и надо было вручную прикрывать внутренние дверки. Всех об этом предупредили, но, выходя, люди все равно забывали прикрывать их. Каждый раз после подъема лифта внизу кричали:
– Лифт! Люди, закройте двери! Эй, вы, там, закройте дверки!
