Это Америка - страница 73



Раввин оттащил Яшу в сторону и тихо спросил:

– Послушайте, а ему обрезание делали? В России было много необрезанных евреев.

– Не знаю, точно нельзя сказать: он из Саранска.

– Но мы должны точно знать, мы не можем хоронить необрезанных. Ой, что будет, если мы похороним еврея без обрезания, ой что будет!..

– А как нам узнать?

– Да-да, как узнать?.. Послушайте, я вам скажу – вы спросите у жены.

– Я?..

– А кто же еще? Не мне же разговаривать с гойкой. Вы, вы идите!

Яша смущенно стал подступать к Марусе, тронул ее за плечо:

– Могу я задать вам вопрос по секрету?

Она припала лицом к руке покойника:

– Какой еще секрет? Нет моего Мишеньки дорогого, а вы тут…

Яша сказал еще более робко:

– Конечно, я понимаю, его нет, но есть очень важный вопрос. Отойдемте в сторонку. Видите ли, чтобы быть похороненным на еврейском кладбище, надо обязательно…

Она занервничала:

– Что надо? Вы же сказали, что синагога все расходы возьмет на себя.

– Конечно, конечно, расходы синагога возьмет… Но надо знать, делали ли ему обрезание.

– Обрезание? – Маруся уставилась на него непонимающим взглядом.

– Ой, вы не нервничайте, это по закону раввината.

Маруся схватилась за голову:

– Человек умер, лежит в этой же комнате, еще теплый, а вы меня спрашиваете такие глупости!.. Как вам не стыдно?!

“Так вы же не понимаете, это важно.

– Чего ему от нас нужно, вашему раввинату?

– Так ему только нужно знать, делали вашему мужу обрезание или нет?

Маруся тяжело вздохнула:

– Ах, боже мой! Да ничего я об этом не знаю, он мне не говорил никогда.

– Вы не знаете? Он не говорил?

– Никогда у нас об этом не было разговора.

Яша беспомощно оглянулся на раввина, пролепетал:

– У вас не было разговора? А вы, вы сами…

– Что я сама?

Яша замялся, опустил глаза:

– А вы сами что, не видели?

– Молодой человек, что за вопросы вы задаете пожилой женщине? Стыдитесь! – Рыдая, она отошла от него и снова встала возле тела.

Раввин потянул Яшу за рукав:

– Что она сказала?

– Она сказала, что не знает.

– Так-так, так… не знает. Послушайте, как это она не знает?

– Говорит, что он ей не рассказывал.

– Не рассказывал? Ой, ой, ой… Послушайте, а она сама, она что, не видела?

– Ребе, она говорит, что это неприличный вопрос.

– Ай, ай, ай… двадцать пять лет прожили, и она не видела? Но нам надо знать. Иначе мы не можем его хоронить на еврейском кладбище.

– А как нам узнать?

– Да, да… как нам узнать? Послушайте, а вы сами посмотрите.

– Я? Ребе, ну почему я?

– Ну вы же доктор. Вот и посмотрите.

– Но я же психиатр. И как я могу это сделать?

– Как? Я вам скажу: спустите с него штаны и посмотрите.

– Но эти женщины, они же рядом.

– А иначе мы не можем его хоронить. Знаете, вы устройте так, чтобы женщины вышли, и потом мы вместе посмотрим.

– Они не захотят уйти. Как их увести? На сколько?

– Ну, надо брюки спустить и обратно натянуть за пять минут. Ушлите их на пять минут.

– Я придумал! Я скажу, что мы должны прочитать над покойником особую мужскую молитву.

Раввин в восторге обнял Яшу:

– Ах, голова! Настоящая еврейская копф! Как придумал – молитву прочитать!

– Я скажу, что на пять минут. – И Яша направился к женщинам. – Я очень извиняюсь, но наш раввин хочет прочитать над вашим мужем особую мужскую молитву.

– Пускай читает, нам все равно, – ответила Роза безразлично.

– Так вы же не понимаете, это такая мужская молитва, особая, женщины не могут присутствовать. Всего пять минут, я очень извиняюсь.