– Исповедник ты мой любимый! Мал ещё. Хотя… Ладно, про один шрам, так и быть, расскажу.
Мне тогда было тринадцать – в два раза больше, чем тебе сейчас. Это случилось тоже под Новый год. У нас в семье была традиция: мы всегда покупали живую ёлку. Наряжали игрушками и конфетами и загадывали желания. Как же это весело!
Но в тот год я увязла в разных хлопотах. Представляешь, впервые надолго осталась одна!
Так получилось.
Моя мама – твоя прабабушка – заболела диабетом и легла в больницу. Брат дослуживал второй год в армии. Кстати, знаешь, кем тебе приходится мой брат? Двоюродным дедом!
Так я о чём? А, вспомнила… да, тогда много чего делала: в школу ходила, пищу готовила, маме передачки в больницу носила. Даже брату отправила посылку по почте.
Грустила, что на ёлку никак не выкраивались денежки. А так хотелось праздника с запахом хвои и мандаринов. Думала, что без этого Новый год для меня не наступит!
Когда я совсем отчаялась, то вспомнила летнюю отработку в школе.
Там на школьном дворе росло несколько ёлок. Во время каникул мы ухаживали за цветами и хвойными деревцами.
Вдруг подумала: целое море сил я отдала на пришкольном участке. Значит, имею право взять награду за труд!
Решила, а сама дрожу. Но пересилила себя, дождалась позднего вечера, положила в сумку топор и пошла.
А там снег глубокий – захотела вернуться. Но будто бес на левом плече подзуживает, на «слабо» берёт. Рванула вперёд, снег попал в валенки, но ёлку… срубила. Несу домой и оглядываюсь, как злодейка.
Поставила её в банку трёхлитровую, к стене прислонила. Думаю, завтра наряжу. Пора спать, а сон не идёт! В ту ночь впервые мамину валерьянку выпила и только так уснула.
А утром смотрю на эту ёлку, которая вчера была живая, а сейчас – как манекен магазинный, и, вдобавок, скрытно мной сюда принесённая, точнее, сворованная…
С тех пор живых ёлок не покупаю, ведь, по сути, ту ёлку… убила.
Теперь праздник – в моём сердце и воображении. А для нас, христиан, Рождество Иисуса гораздо важнее Нового года.
Знаешь, Саша, удивительно, но ты первый, кому я эту историю рассказываю!
– Ого! Бабушка, так ты с тех пор ёлки и вправду больше не покупаешь?
– Да, знаешь, на следующее утро вспомнила «Ваньку» Чехова. Тебе ещё папа-мама про него не читали? Нет? Всё равно поймёшь, ты умный. Там дед с Ванькой ходили в лес выбирать ёлку для господ. Вот послушай: «Молодые ёлки, окутанные инеем, стоят неподвижно и ждут: которой из них помирать?»
Я будто со стороны своё злодейство увидела, похолодела от ужаса, и с той минуты стало жаль губить ёлочки.
– Мне тоже их жалко! – проникновенно сказал Саша.
– Знаешь, внучок, не всё в этой жизни кончается справедливо, но многое мы можем обратить на пользу, если найти способы лечить «рубцы на совести»!
– А разве их можно лечить? Как? – он распахнул глаза и приоткрыл рот.
– Да, конечно… Подойди к окошку. Видишь, на улице мусорные баки? Так вот, через неделю люди воткнут в снег рядом с баками ёлки, срубленные ради традиции. Деревца пропадут… Но их можно отвезти на корм животным. В хвое много витаминов, поэтому такому подарку в зоопарке ещё как рады!
Саша затих, поводил пальцем по стеклу, потом задумчиво спросил:
– Ба, я люблю в нашем зоопарке косулю, и лось мне тоже нравится. Они ёлку едят? Мы же сможем столько ёлок собрать для них!
– Да, конечно! Договорились! – воскликнула я, села на корточки и, увидев восхищённые глаза внука, подняла большой палец вверх.
