В прошлой жизни ей достаточно было пару раз оттолкнуться ступнями, но сейчас, после такого неуклюжего подъема, душа ее ликовала!
Бай Юй уселась верхом на стену и полной грудью вдохнула холодный и мокрый воздух, пахнувший весной. Ночной ветерок, прилетевший с юга, пошевелил прядку у нее на лбу. Он освежил ее разгоряченное лицо. Бай Юй сидела на заборе и чувствовала себя царицей мира! Не было в мире таких стен, чтобы удержать ее в плену!
Призрак молодого Цяня уже маячил на другой стороне.
Бай Юй спустилась со стены, сняла веревку и спросила его жестами:
– Далеко идти?
– Нет, нет, нет, – замахал руками Цянь-гунзцы. – Тут рядом!
Он поплыл над землей куда-то в темноту налево, постепенно удаляясь от усадьбы. Бай Юй пошла за ним.
Это была первая ночь без заморозков в первой луне 207 года до новой эры, и одна ее секунда стоила тысячи золотых. Луна была окружена облачной дымкой.*[121]
С ветвей падали капли. Мокрая земля чавкала под ногами, от нее поднималось тепло. Лунный свет серебрился на кочках.
Нога Бай Юй провалилась по щиколотку, и тапочек мгновенно промок.
– 207 год! До нашей эры! – вспомнила Бай Юй.
Климат был теплее и влажнее, чем в 21 веке!
Вся низина к востоку от озера Тайху была болотом!
Ты куда меня завел, Цянь-гунцзы?!
Болото радовалось близкой весне, оно просыпалось, дышало, булькало, в его кислотных глубинах происходили химические процессы, выделявшие тепло, и нарождалась новая жизнь – главным образом, дизентерийные палочки. Почуяв пробуждение природы, из куколки даже вылез ранний жук, но сразу подох от ядовитых испарений.
В лесах и на холмах еще лежал снег, а здесь, в топких низинах, земля уже оттаяла и размякла, сделав низины еще более топкими. В зеленой жиже что-то плескалось, на поверхность выплывали огромные пузыри и лопались, выделяя гнилостный запах. Густой туман поднимался над трясиной, зеленая луна сквозь него смотрела мертвым глазом.
Пейзаж был жуткий, но завораживающий.
Очнувшись, Бай Юй обнаружила, что у нее обе ноги увязли.
Покойный Цянь легко, как лепесток османтуса, порхал над болотом, с недовольством поглядывая на спутницу.
– Ты идешь? – махнул он рукой.
– Куда идешь?! Ты не видишь, что вокруг болото?! – закричала Бай Юй, размахивая руками.
– Сюда, сюда! – нетерпеливо показывал Цянь-гунцзы.
Бай Юй с трудом вытащила одну ногу из трясины и почувствовала, что вторая ушла еще глубже!
Молодой хозяин Цянь смотрел на нее без всякого сочувствия и выражал своим видом "Ну с кем я связался. Бесполезная какая. Сейчас она еще и утонет в болоте."
Бай Юй в отчаянии огляделась.
Когда она успела так далеко забрести в трясину?!
Главное – не паниковать и не дергаться, а то можно увязнуть еще хуже!
Она на секунду закрыла глаза, собралась с духом, а когда она их открыла…
… в метре от нее, в полной тишине, из грязи торчало длинное туловище с маленькой хищной головкой.
Чешуя на змеиной спине серебрилась под луной, зато брюхо и голова в тени были совершенно черными, как глубины ада, только взблескивали круглые глаза.
Змея отклонила назад свое длинное тело и готова была прыгнуть на Бай Юй, как вдруг…
– А-а-а-а-а! Иииииииииии!..
От дикого крика Бай Юй в ближних деревнях матери схватили детей и прижали к себе!
Змея чуть не утонула от страха!
Сама Бай Юй даже не знала, что она может так орать!
Болото содрогнулось.
На его черной масляной глади начали извиваться серебряные дорожки, с разных сторон они устремились к тому месту, где стояла Бай Юй.
