Это еще не все… - страница 5
Время швыряет камни в ведро пустое
(Нет бы песок гонять и гонять в стекляшке).
Старятся и ломаются неваляшки,
Прежде удар державшие будьте-нате.
И принадлежность к местной служилой знати
Отягощает мерзостью очень скоро,
Голос употребивших на благо хора,
Сольное позабывших своё звучанье.
Волей-неволей скатываясь в молчанье,
И капитал сохраняешь и кстати чрево
В полном ажуре. Шляясь порой налево,
Правофланговые тонут в стакане мутном.
Знать бы, с чего это лезет на стенку утром
Солнечный зайчик, не опасаясь серым
Вновь показаться гражданам окоселым.
«Граждане, рысью!»
Граждане, рысью!
Похоть взнуздав корыстью!
Жми до упора!
Всякая пятка – шпора!
Выйди, историк!
Свечку держать не стоит.
Нынче избыток
Заживо позабытых.
Вот нищеброды,
Все – наивысшей пробы!
Этих задрали
Волки лесной морали.
Знать, у приматов,
Даже совсем лохматых,
Определённо —
Шкуре не быть дублёной.
Деньги на бочку!
Я паренёк рабочий,
Где-то за тридцать
(Можем договориться).
Лишь с похмелюги
Не доставайте… Люди!
Кружечку пива!
Зелень – тоска – крапива
Тоже наркотик.
Прежде носивший кортик,
Клянчит на шило,
Дескать, совсем паршиво
Тянется лямка!
Нет бы: с утра гулянка;
Брезгуя ланчем,
В сетку пулять воланчик
С барышней томной…
Таинство бадминтона —
Светская прелесть.
Ладно, мамзель, согрелись —
Не согрешили.
Следует мыслить шире,
Вне трафарета!
Где же моя карета?
Не докричаться…
Шпарит по шпалам Чацкий.
Самое время
К дедушке на деревню:
Поиздержался…
Пленники дилижанса
Вышибли зайца,
Дабы родным казался
Блеф зазеркалья:
Тявкают по-шакальи
Звёзды экрана.
Каждый имеет право
Круглые сутки.
Модные предрассудки.
Брачные планы.
И под сироп рекламы
Известь известий.
Ставшие грузом 200
Не помешают
(Благо страна большая)
Стаям вороньим,
Якобы посторонним,
После обеда
Торжествовать победу.
«Вновь ни выдоха, ни вдоха…»
Вновь ни выдоха, ни вдоха
Просто так.
По рукам пошла эпоха
За пятак,
Ну, а я, с пеленок
Радостный пострел,
Выбиваясь из силёнок,
Постарел,
От сомнительных новаций
Пришлых лет
Продолжая зарываться
В интеллект,
Впрочем, брезгуя
Подсчетами ай-кью;
А житуху (ох, нетрезвую!)
Свою
Не по правилам,
Диктуемым извне,
Перекраивал.
О стати и длине
Думать поздно было.
Правду говоря,
Так штормило! —
Не держали якоря.
Мне бы к берегу скорее,
Но куда?!
Маяки дотла сгорели
Со стыда,
И смотрители, изъяв
Тоску из глаз,
Оскоромились в боях
За средний класс,
Мол, нишкни,
С чего бы это о святом?
Вышивая дни
Кладбищенским крестом,
Наступало мне на горло
Бытиё…
Всё прогоркло:
И ухмылки, и нытьё,
И карьерные
Срамные кренделя.
Лишь, наверное,
Родимая земля
Охладила
Лихоманку-круговерть.
Невредимым,
На расстеленную твердь
Лёг я – руки пораскинул —
Средь полей!
И любуясь в небе клином
Журавлей,
Обминал цветы и травы
День-деньской.
Говорят, я с виду бравый,
Городской,
Для плаката «Угоди
Хоть под трамвай!» —
Знай фасон блюди
И впредь преуспевай!
Только с виду…
Сей оптический изъян
(Не в обиду
Посторонним и друзьям) —
Тень открытого забрала
Детских снов.
Но отнюдь не помирала,
Вновь и вновь
Разъедая теневую благодать,
Вера в то, что ни в какую
Не продать, —
Не купить ни в коем случае,
(Шалишь!)
Наши вотчины дремучие.
Париж,
Очевидно, стоил мессы
Королю.
Внук крестьянский, местный,
Я уж потерплю,
Не марая в бухгалтерии
Чело,
Коль в империи
Родиться повезло,
Где со временем истлею
Просто так…
Оттого едва ль сомлею
За пятак.
Фрагмент биографии
Хлещет снег. Немудрено,
Что в глазах черным-черно.
Средь надсадной белизны
Стали б ангелы грязны,
Кабы жили на земле.
В чумовой слепящей мгле
Похожие книги
Каждый из нас обладает исключительным правом – быть самим собой. Но существуют ещё и предлагаемые жизненные обстоятельства, в коих осуществить это право совсем непросто, а порой и практически невозможно, ибо за такую привилегию приходится платить непомерно высокую цену. И даже стать самим собой удается далеко не всякому. Найти и не потерять себя в повседневной жизни, не окаменеть сердцем и душой, сердцем ощущать связь с родной землей, во многом и
«Холодный сумрак окутывает сидящих за огромным овальным столом. Дрожащий свет полярного сияния, проникающий в узкие стрельчатые окна зала, и сине-зеленые языки пламени из священной чаши делают присутствующих похожими на ледяные изваяния.Семеро старейшин. Семеро мудрейших. Семеро хранителей священных амулетов беспомощными куклами замерли, в ужасе ожидая Конца. Конца планеты, приютившей беженцев с Оора и ставшей колыбелью их детей…»
Яна Макарова – умная и красивая девушка, ценный сотрудник международной компании KIMGROUP. Из-за случая в прошлом Яна ненавидит всех мужчин, которые её боятся и недолюбливают за «неженственность», за то, что она как цербер кидается на любого, пытающегося переступить её границы. После трагических событий в фирме, где она работает, головной офис направляет из Кореи нового директора – Ким Хо Кона. Сможет ли Хо Кон найти подход к своей помощнице, вед