Это не то, что я хотела - страница 10

После оповещения о гибели отца, Элис настолько была сломана, что неделями не выходила из комнаты, не ела и не спала. Исключением был только поход в туалет, на который она садилась один раз в день. Еду ей приносила Карен в постель, но она отнекивалась, говорила, что лучше бы умерла она, а не папа. С такими словами Карен всё равно ставила тарелку с едой на её стол, разворачивалась и молча уходила в свою комнату. В такие моменты она ничего не хотела, только лишь поговорить с отцом и сказать ему, что он самый лучший и крепко обнять в последний раз, с мыслью о том, что он скоро погибнет.

Когда Элис вспоминает эти самые невыносимые дни, её тело начинает покрываться мурашками. Ей до сих пор стыдно за те слова, что говорила маме. Элис не знала, что мама делала в комнате. Она не знала, что именно чувствовал её брат Томас в это время, и чем занимался в своей комнате он. Элис предполагала, что мама не сможет справиться с воспитанием Элис в одиночку, что это будет сложно и всё это произошло очень резко и весьма, неожиданно. Томасу тогда надо было поступать в университет и ему было не до воспитания сестру. Элис, в какой-то степени, было стыдно за своё существование, что маме придётся возиться с ней. В такие моменты она хотела умереть, чтобы понять, а жива ли она до сих пор?

Проходя мимо комнаты мамы, Элис всегда останавливалась у её двери, чтобы заглянуть в маленькую щель полуоткрытой двери. В комнату Томаса она не осмеливалась заходить, зная, что он тоже сломан. Каждый день она видела одну и ту же самую позу мамы – она постоянно сидела на кровати и смотрела в большое окно, через которое красовался ночной город. Элис думала, что если она скажет маме слова поддержки, то они покажутся слишком детскими и простыми, но она решила рискнуть. Она поднесла маленький кулачок к двери и задержав дыхание, постучала.

– Мама? – Элис тихо спросила.

– Да? – твёрдо спросила она.

– Можно?

– Заходи.

Элис уже хотела снова убежать в комнату и плакать целыми днями напролёт. Неужели смерть мужа так сильно сломало её.

Элис медленно продвигалась к маме через беспорядок и наконец присела, с чрезвычайно скрипом пружин в кровати. Услышав этот звук, она поморщилась, что нарушила тишину. Но боковым зрением увидела, что Карен было наплевать на это.

– Мама? – она взглянула на неё.

Та ничего не ответила, лишь только хлопнула мокрыми ресницами. Элис впервые увидела её через долгое время после трагедии. Она стала внимательно рассматривать её.

Её тёмные волосы были сильно растрёпанны, будто она не причесывалась неделями. Её глаза настолько изменились: раньше они были улыбчивыми и в них горели искорки, а сейчас они стали красными и пустыми от бесконечных слёз и бессонницы. Она была в той же одежде, когда им позвонили об утрате. То, что поменялось в одежде, это то, что она была сильно помятой, грязной и сильно отдавала потом. По рукам было видно, что она похудела, примерно, на десять килограмм.

Элис было плевать на её внешний вид, ведь для неё главное – состояние мамы. Осознав, что она вечно будет описывать, как выглядит Карен, она решила покончить с этим и взять разговор в свою инициативу. Сжав зубы и кулаки, она произнесла.

– Мама, думаю, ты будешь считать мои слова детскими и бессмысленными, – глубокий вдох и она продолжает. – Но знай, мы всегда будем рядом с тобой и будем стараться понимать тебя. Запомни, ты навсегда будешь лучшей мамой в нашей жизни и всегда будешь ею. Я всегда буду ценить твою крепкую любовь и твою поддержку. Несмотря на все произошедшее, мы будем идти только вперёд. Вместе, – под конец монолога, слёзы интенсивно собирались в уголках глаз и дождем скатывались по щекам Элис. Сквозь слёзы и хриплый голос она произнесла. – Я тебя люблю, – её терпения не хватило и она резко обняла маму за шею, она всей силой притягивала её к себе.