Мы уже давно с ним не близкие люди, чтобы меня одолевали муки совести на его смертном одре, но отчим и Рокс – это вся моя семья. Больше ничего нет.
- Хорошо, Игорь Леонидович, но ваша капризная принцесса не будет довольна такой расстановкой сил и мной в качестве её няньки, - сдаюсь я, проклиная свою мягкость.
- Ну на данный момент ей не придётся выбирать, так как не из чего. Или ты, или поездка к дальней родственнице в деревню, а больше Роксане ничего не светит.
Новость о том, что несносное дитя уже в курсе о моей роли в её жизни на ближайшие пару месяцев, порадовала мою душу. Не придется самому ставить свой череп под удар её шпильки, рассказывая это несветлое будущее. Теперь и звонок сестры был более понятен. Роксана аккуратно зондирует почву. Большинство, включая моего отца, думают, что сестрёнка полная дура, но я-то в курсе её двойной игры и способности хамелеона.
Рокс хотела, надавив на жалость по отношению к ней без пяти минут разведёнки, заручиться моей поддержкой, чтобы я её прикрыл перед папочкой, но, получив мой прямой отказ, сразу напомнила о том, какой стервой может быть. Теперь, прежде чем дать согласие на её опеку, я буду должен три раза подумать – хочу ли припомнить наше прошлое?!
- Понятно, Игорь Леонидович. За Роксаной пригляжу, но её перевоспитанием заниматься не стану. У меня, боюсь, нервов не хватит на заскоки вашей дочери.
- Не прибедняйся, Кирилл, - хитро прищурившись, отчим расслабленно откинулся на спинку кресла.
Ещё бы скинул на меня свою головную боль, теперь можно и выдохнуть.
- И не пытался. Моё согласие – это дань уважения моей матери, что вас так любила, и не больше.
На секунду лицо политика пересекает отметина печали, заостряя морщины на лбу и вокруг рта, но всё быстро исчезает. Контролировать эмоции Тихомиров всегда умел.
- Не больше?! – подозрительно переспрашивает он.
Уверенно киваю.
Тогда отчим вытягивает из вороха бумаг, в которых копался перед моим приходом, тонкую папочку и кидает мне через стол. Папка приземляется аккурат у края столешницы, но фотографии, что в ней лежали, вылетают и красиво расстилаются несимметричным веером у моих туфлей.
Мне хватает короткого взгляда, чтобы понять содержимое фоток и тот факт, что он всё знает!
Странно, что при этом я всё ещё цел и даже невредим.
- Это, я так понимаю, средства убеждения в случае моего сопротивления? – тыкая носком обуви в первую попавшуюся фотку. – А мне на минуту показалось, что вы изменились, Игорь Леонидович.
- Не показалось, Кирилл, но старые привычки сложно искоренять, - с каким-то философским выражением лица пояснили мне. – И именно поэтому, узнав об этом, я тогда ничего не стал предпринимать.
- На то были свои причины, - всё-таки решил внести немного ясности.
- Верю, но обсуждать их не хочу.
Категоричный ответ отчима тут же прекратил неожиданное желание исповедаться в своём грехе. Если не хочет он, то я и подавно.
- Когда планируется мой переезд? – собравшись, вернулся к прежней теме беседы.
- Завтра, - тоже, как ни в чём не бывало, спокойно ответил Тихомиров. – Подробности, ключи и прочее, а также помощь в сложных ситуациях всё через мою помощницу. Она остаётся тут. С вами.
Нет, отчима только могила исправит. Своего человека для контроля и получения ежедневного отчёта он оставляет при мне.
- Ясно, - выражая все свои мысли в одном слове.
- Тогда не буду задерживать, сынок! У тебя много дел до завтрашнего переезда.
