– О боже… Юни, ты так выросла, девочка моя! – радостно провизжала темноволосая женщина – это и есть Тереза. Такие же черты лица, что и у атлета, мило беседующего с братцем. Брюнетка стиснула меня в тёплые объятия и чмокнула в щеку.
– Я эм… – я замешкалась.
– Я Тереза, если помнишь, ты уже навещала нас в восемь лет… – не дав договорить, я улыбнулась и снова прилькнула к женщине, брюнетка быстро ответила мне и, отпрянув, перевела взгляд на парня, стоящего в шаге от меня.
– Кейн, вот и Юни приехала, он мне все уши прожужжал. Так ждал твоего приезда. – пролепетала она и, оставляя нас наедине, направилась в сторону родителей, в другую комнату, куда уже ушёл и сонный Олли. Кейн закатил глаза и проводил мать недовольным взглядом.
– Добро пожаловать, Юни. – тихим голосом произнёс парень. Теперь я могла посмотреть на него вплотную: тёмные глаза, почти чёрные, как у его матери, обычные губы, острые черты лица – острый прямой нос, тонкие скулы и играющие иногда желваки на лице. Кейн, мешкаясь, обнял меня, поднял немного над полом, я залилась смехом и краской, как ребёнок. Да я и есть ребёнок. А потом парень поставил меня обратно и отряхнул снег, который упал на его волосы с моей большой шапки. Я почувствовала, как все сильнее заливаюсь краской (теперь горели не только щеки, но и уши и даже шея), так что я опустила глаза в пол. начиная снимать ботинки.
Кейн как джелтельмен помог снять пальто и, повесив его в шкаф, жестом пригласил меня в гостиную. Я не красавица, так чего он такой галантный?
– О-о, да, Кейн, проводи Юни в ее комнату, пусть разгружает вещи. – попросила его мама и крикнула. – Ужин будет как обычно, спускайтесь, иначе тут ничего не останется. – из кухни послышались смешки и, скорее всего, он принадлежал Джеку и папе. Кейн повёл меня по коридору, в котором находились комнаты, проходя мимо парень рассказал мне о каждой из них. Весь второй этаж состоял из гостевых комнат или комнаты отдыха, кроме последней, она особая – библиотека.
– Как думаешь, я хороший гид?
– Да уж, но экскурсии – это не твое явно. – не сдерживая смеха подметила я. Не знаю, правильно ли сделала… может, он напрашивался на комплимент? Щеки снова запылали.
– Ты ранила меня прямо в сердце, оно разбито. – стирая невидимую слезинку, грустно произнёс парень.
– Хей, а тебя разве не учили, что притворяться не хорошо?
– Зато красиво сыграно, согласись, Юни, было не плохо. – на это я закатила глаза и скрестила руки на груди.
– С этим, конечно, не поспоришь, готова признать, что актёр ты превосходный. – сказала я и перевела взгляд на белую дверь. В голове пронеслась мысль «а где Олли? Наверное, скоро подойдёт к нам», а потом он спросил:
– Юни, как чертовски приятно слышать эти слова именно от тебя. – опять с наигранностью сказал Кейн, и на секунду я остановилась, чтобы заглянуть в омут тёмных глаз бездны, но в миг одумалась и не стала этого делать, а рывком открыла дверь, к которой он меня подвёл. Сколько же эмоций меня пепеполняло изнутри, когда я увидела белоснежные тона с отливом в синеватый оттенок. И она – прекрасная и просторная двуспальная кровать посреди комнаты, а ещё бросался в глаза мягкий ковёр цвета голубой волны. Эта комната напоминала о морском бризе, обожаю море и жду лета с нетерпением. Лёгкая обстановка в непренужденной гамме цветов поможет мне вспомнить о грядущих летних деньках.
