Это сладкое слово измена - страница 2

Выйдя из подсобки, Андрей немедленно раскрыл окно, за которым виделся глухой, летний дворик областного центра среднего размера.

Такие скромные, Богом забытые дворики, расположенные по соседству с большими бизнес-центрами, уже не встретишь в Москве или Санкт-Петербурге. Но такие дворики по-прежнему имелись здесь и неизменно радовали взоры офисных служащих, мечтавших о наискорейшем завершении дня.

Особенно – в летнюю пору.

Нарушая звукоизоляцию, красиво зашелестела листва молодого тополя, и защебетали поздние птицы, расположившиеся на деревянном заборе частной ограды.

Запах плотской любви, донёсшийся и сюда, подхватил тёплый ветер и, на секунду насытив коридор, унёс его прочь. Непередаваемое амбре из запаха мускуса и морепродуктов растворилось в запахе хлорки и пластика. Как мираж воды в пустыне перед взором заплутавшего путешественника.

Но всё же и до бабы Ани на миллисекунды донеслось это непередаваемое амбре, которое остаётся в спальнях самых горячих партнёров по сексу. В тот момент, когда жаркие, постельные баталии подходят к концу…

– Увидимся завтра, Алина Сергеевна? – нарушил неловкое молчание Андрей.

– Завтра выходной, – рассмеялась Староверова, – И я вряд ли смогу вырваться из дома под предлогом «доделать документы». Мы увидимся только в понедельник. Накануне отъезда.

– Значит, вечером в понедельник, ты будешь снова моей!

– А это – как распорядиться судьба.

За разговором Алина придирчиво осмотрела себя в зеркало. Женщина окончательно стёрла остатки помады и только после этого приблизилась к своему Искусителю.

В глазах Староверовой по-прежнему чёртики играли с огоньками. С теми огоньками, которые, может быть присутствовали в глазах самой Лилит.

Женщина (чувствуя себя девушкой) страстно поцеловала партнёра в губы, после чего резко села на корточки в порыве озорства.

Шумно расстегнув ширинку, она поцеловала только что успокоившуюся головку обрезанного члена, после чего, как ни в чём не бывало, вернулась в стоячее положение:

– А это тебе аперитив на вечер понедельника.

Староверова резко встала на ноги и быстро пошла к широкой, двустворчатой двери, ведущей в коридор. Встав на пороге и помахав рукой на прощание, Алина вышла из офиса, оставив Андрея и в шоковом и в полуобнажённом состоянии.

В конце коридора, там, где череда офисов превращалась в широкий холл, который в свою очередь архитектурно перетекал в лестницу, Староверова лицом к лицу столкнулась с техничкой:

– Добрый вечер тётя Аня!

– Добрый вечер Алина Сергеевна, – полная, бойкая бабушка, одетая в рабочий халат, длинную юбку и серую, одноцветную косынку, прикрывающую короткие, рыжие волосы, приветливо улыбнулась, – муж ждёт вас уже минут пятнадцать.

– Ничего, – широко улыбнулась Алина, – мне нужно было кое-что подписать.

– Слышно было, как вы подписывали, – шутливо заворчала тётя Аня, продолжая умело тереть пол – а если бы муж вошёл?

От слов технички ноги Алины пронзило током.

Староверова замерла на верхней ступеньке, глядя на тётю Аню как на своего палача.

– Да полно вам, – тётя Аня даже не оторвалась от мытья полов, лишь на секунду всплеснула рукой – я не в свои дела не лезу. Дело молодое, как говорят. Ваше нынешнее настроение – лучший показатель внутренней нужды. И я тоже была в вашем возрасте и ещё не позабыла о том, что была не святой. Так что – идите. Мне не с кем обсуждать это происшествие. Разве что с бабками из соседнего двора. Да и те – не поверят.