ЭТО ТОЖЕ ПРОЙДЁТ - страница 2

– Я её сегодня не продала. Весь день простояла у метро, никто не берёт. Слишком дорогая для людей. – Она вздохнула. – Завтра протухнет. Так что или мы её сейчас съедим, или выбросим.

Алина знала, что мама торгует едой. Покупает у оптовиков курицу, молоко, яйца, а потом перепродаёт на улице с небольшой наценкой. В школе стыдилась рассказывать подругам, чем занимается мать. Учительница истории с многолетним стажем стоит у метро с сумками продуктов…

Но сейчас, вдыхая аромат жареной курицы, она чувствовала только благодарность.

– Мам, а может, не стоило тратить газ? – спросила Алина дрожащим голосом. – Вдруг и его отключат?

– Не отключат, Алин. Газ отключают последним. Иначе люди замёрзнут насмерть.

Людмила открыла духовку, и по кухне разлился удивительный запах. Курица зажарилась до золотистой корочки, кожица потрескивала от жира. У Алины заурчало в животе так громко, что это услышали все.

– Терпи ещё пять минут, – улыбнулась мама. – Почти готово.

Алина прижалась к столу всем телом, пытаясь согреться. Ноги в двух парах носков всё равно были ледяными. Дыхание превращалось в пар. В такие моменты она мечтала не о принцах и красивых платьях, как другие девчонки её возраста. Она мечтала о тепле. О горячей ванне. О квартире, где не нужно спать в куртке.

– Бабуль, а в войну было так же холодно? – спросила она.

Бабушка Зина покачала головой:

– В войну по-другому было, внученька. Знали – враг там, за линией фронта. А сейчас… – Она махнула рукой. – Сейчас враги везде. И в правительстве, и в банках, и на улицах. Своих грабят хуже чужих.

– Мама, не пугай ребёнка, – мягко сказала Людмила.

– Да какой она ребёнок? Шестнадцать лет уже. Пора знать, в каком мире живём.

Алина действительно не чувствовала себя ребёнком. Детство закончилось где-то тогда, когда рухнул Советский Союз, а вместе с ним – всё то, что казалось надёжным и вечным. Теперь она была взрослой девушкой в стране, которая каждый день меняла правила игры. Где учителя торговали на рынках, а бандиты ездили на «мерседесах».

Мама выключила духовку и осторожно достала противень. Курица была красивая, румяная, но небольшая – старая несушка, которую забили после того, как она перестала нестись.

– Ножи и вилки слишком холодные, – сказала Людмила. – Будем руками.

Они сели вокруг маленького кухонного стола, освещённого только пламенем конфорок. Мама разорвала курицу на части. Алина взяла кусочек грудки и медленно откусила.

Мясо было жестковатым – старая курица, – но для неё это был вкус счастья. Она жевала медленно, стараясь растянуть удовольствие. Жир стекал по пальцам, но было так вкусно, что хотелось плакать.

– Мам, – сказала она, проглотив первый кусок, – а помнишь, когда мы последний раз курицу ели?

– На Новый год. Котлеты из фарша делала.

– А целую курицу?

Мама задумалась:

– Не помню. Давно.

Они ели молча. За окном выл ветер, где-то капала вода, в соседних квартирах хлопали двери. Обычные звуки девятиэтажки зимним вечером. Но в этом молчании было что-то особенное. Не горе и не отчаяние. Скорее, спокойная грусть и странная благодарность за то малое, что у них есть.

– Это тоже пройдёт, – тихо сказала Алина, сама не понимая, откуда взялись эти слова.

– Что? – не расслышала мама.

– Ничего. Так… думаю вслух.

Но фраза засела в голове. «Это тоже пройдёт». Холод пройдёт. Голод пройдёт. Плохие времена всегда заканчиваются. Но почему-то в этой фразе было и что-то грустное. Потому что хорошие времена тоже проходят. И вот этот момент – семья за столом, тепло огня, вкус курицы – он тоже не будет длиться вечно.