– Истеричка, – как-то надломленно усмехается Саша, хлопая по воде.
Отворачиваюсь, капли бьют по левой щеке и шее. Прикрываю глаза, стискивая зубы, и медленно поворачиваю голову обратно. Нет, ну он неисправим. Напрашивается и напрашивается.
– Спокойно, Мореева. Ты это заслужила.
– Да что ты говоришь? – Я замахиваюсь, чтобы и ему в лицо водой плеснуть.
– Настя, хватит.
– Проси пощады. Если бы ты не вел себя как распоследний козел, ничего бы не случилось.
– Ты и сейчас будешь свое бешенство на меня списывать? Не пора ли уже всем признаться, что ты никакой не одуванчик?
– Я прекрасный человек! Добрый и отзывчивый! Не то, что некоторые!
– Да? Что-то я не заметил.
– Потому ты… ты… – трясу головой так, что дрожат щеки. – Ты специально меня выбешиваешь! Вытаскиваешь наружу самое худшее!
– О-о-о, так я твой демон-искуситель? Как почетно.
– Заткнись! Проси прощения, и разойдемся по-хорошему!
– Как мне заткнуться и прощения просить? Мореева, ты воды, что ли, наглоталась? Бредишь от интоксикации?
Рябь расползается по поверхности воды от того, что я отвожу руку назад. Морев опускает подбородок и угрожающе смотрит на меня исподлобья. Мы точно два ковбоя, но вместо пушек у нас Дон. Ветер шуршит камышами за моей спиной, отражения луны и звезд покачиваются в темной реке. Взгляд Саши скользит вправо, и губы расплываются в жуткой улыбке:
– Кажется, ты вызвала подружку.
– Не пытайся отвлечь меня.
Морев иронично дергает бровью, и дрожь пронзает мои колени. Не может быть. Я не куплюсь. Не куплюсь. Он лжет.
– Мореева, скажи «Привет, змейка», – глумливо пропевает Саша, и я чувствую прикосновение чего-то скользкого к щиколотке.
Воздух вдруг пропадает, боюсь оглянуться и в панике бросаюсь вперед. Страх заставляет прислушаться к каждой клеточке кожи, и мне кажется, что у локтя что-то дергается. Змея! Это правда змея! Ступни сводит судорогой, легкие сжимаются. Впечатываюсь в крепкую горячую грудь и, совершенно не беспокоясь о том, как это может выглядеть, вскарабкиваюсь на Морева, обхватив его руками за шею.
– Убери ее! Убери! – пищу я. – Скорее!
Саша подхватывает меня, поднимая выше, и тихо смеется:
– Все такая же трусиха, но бойца строишь из себя достойного.
– Она уплыла?
– Еще нет. Не двигайся, а то нападет.
Зажмуриваюсь, крепко прижимаясь к Мореву. Тело бьет мелкая дрожь ужаса. Ненавижу змей. Не знаю, откуда у меня эта фобия, но стоит даже фотографию увидеть, как внутри все холодеет.
– Уже все? Она далеко? – шепчу я.
Рука Саши опускается на мою спину и неторопливо поглаживает, поднимаясь выше к лопаткам. Вмиг забываю о змее, о базе отдыха и студентах – обо всем. Растерянность не дает пошевелиться, ритм сердца на удивление успокаивается. Касаюсь кончиками пальцев коротких влажных волос на затылке Саши и легонько покачиваюсь от его беззвучного, но тяжелого вздоха. Молчим. Вокруг теплая вода, смущение и смятение. Что это? Что происходит? Почему мне совсем не страшно? Почему спокойно, словно все так и должно быть?
– Долго ты собираешься меня обнимать? – Морев оживает первым, голос снова пронзительно ледяной.
Нерешительно отклоняюсь и оглядываюсь по сторонам, всматриваясь в заросли камышей и темноту под пирсом.
– Куда она делась?
– Кто? Твоя адекватность? – посмеивается Морев, но веселья в этом звуке нет ни капли.
– Так змеи не было?
Саша брезгливо стряхивает меня с рук и отводит взгляд, скривившись. Если бы я не была уверена в реальности происходящего, то решила бы, что сплю: кто-то накидал в реку льда, а Морева подменили злобным клоном.
