Это я. Помни - страница 4

Мне понадобилась минута для того, чтобы передумать и крикнуть:

– Ребят, я, кажется, вот прямо в эту секунду влюбилась. Мне пора! – вполне вероятно, что в тот момент все ахнули и перекрестили меня.

Забрала сумочку и вылетела из дома, слегка притормозив у самого выхода, чтобы не выглядеть слишком счастливой, чересчур влюбленной. А зря! Потому что Ник именно таким мне показался в тот день.

Я только улыбнулась в ответ на его «Привет», хотя готова была обнять его и весь мир так сильно, насколько могла.

Удивительно, но нам и правда не понадобилось много времени для того, чтобы понять, что у нас есть чувства друг к другу. Все складывалось настолько естественно, будто мы проживали эти ситуации уже не раз.

Я нисколько не пожалела, что ушла с корабля на бал, потому что мы практически весь вечер разговаривали, легко и непринужденно. Мы рассказывали друг другу о своих увлечениях, семье, истории из детства, какие‑то важные события нашей жизни. Будто пытались наверстать упущенное и полностью открыться. Я не смогла, да и не хотела удержать выдуманную собой же броню, потому что это был удивительный человек, с которым мне хотелось по‑настоящему познакомиться.

У него дома было много народа, но, когда мы смотрели друг на друга, казалось, что больше нет никого. В тот день мы научились разговаривать молча.

Помню, он собирался провести меня домой, но я ушла со своими друзьями из «великолепной шестерки», одним участником которой был мой прекраснейший сосед. Алекс отвечал за мою безопасную доставку до квартиры – мой папа был счастлив, мне иногда казалось, что он ему платит. Я была бы рада уйти в тот вечер с Ником, но тогда меня еще слишком волновало мнение окружающих, которые уже стали тайком перешептываться. Я решила не форсировать события и просто занять позицию наблюдателя. Влюбленного наблюдателя. Я убеждала себя, что Ник сдастся первый, и тогда я смогу похвалить себя за то, что не вляпалась в дурацкую ситуацию. Но уже в тот день начался наш романтический, головокружительный период, и все мои предположения полетели к чертям.

Я все же решила держаться максимально отстраненно ради своей же безопасности. Но мое заключение пошатнулось буквально через пару дней. И только сейчас поняла, что Ник специально мог ослабить хватку на какое‑то время, чтобы я усомнилась в его чувствах. Он затеял игру, правила которой я не хотела поддерживать.

Размышляя в очередной раз об этом, я сидела у себя в комнате. Была глубокая ночь, и я уловила какие‑то звуки на улице. Летом громкая музыка, песни до рассвета – привычное дело, поэтому ничего удивительного. Однако ноги повели меня к открытому окну. Я жила тогда на девятом этаже. Я отчетливо слышала виртуозную игру на гитаре и как кто‑то начинает петь: «Пусть все будет так, как ты захочешь. Пусть твои глаза, как прежде, горят…» Я не могла понять, откуда доносится звук, но зато со второй фразы я узнала голос Ника.

Я опустила глаза и увидела его у себя под окном. Я была в шоке, восторге, смятении, не могла вздохнуть. Просто стояла и не верила, что это происходит со мной и для меня. Ник пел песню для меня! Тот самый Ник, который для всех был недоступной вершиной, буквально стоял у моих ног! Где‑то на припеве я немного пришла в себя, и мне стало неловко перед соседями – ночь и девятый этаж, вы помните, да? Ник, видимо, позаботившись о спокойствии и хорошем сне моих домочадцев, ограничился одним куплетом и припевом и в конце крикнул: